Невинные убийцы. Как три обычные девушки стали кошмаром для нацистов и героями Второй мировой

Рейх стал эксплуатировать Нидерланды новыми и угрожающими способами. В декабре 1941 года от голландских мануфактур потребовали производить зимнюю одежду, чтобы немецкие солдаты не замерзли в России – и неважно, что голландцы при этом не обеспечивались теплыми вещами. Из-за дефицита редких металлов немцы конфисковали голландскую валюту – медные, никелевые и серебряные монеты сменились цинковыми. Вскоре немцы начали отнимать самое дорогое, что было у нидерландцев: полицейские в зеленых рубашках конфисковывали у них велосипеды для немецких военных. К концу 1942 года более ста тысяч велосипедов было отнято у голландцев в пользу вермахта, преимущественно для использования на Восточном фронте. А запчасти – шины, спицы и цепи – стали такой же редкостью, как зубы у курицы [69].

Запросы немцев выросли еще сильнее весной 1942-го, когда им потребовалась рабочая сила из оккупированных стран Европы. В Нидерландах в первые годы оккупации труд на немцев был преимущественно добровольным. Дальше была принята серия мер, которые грозили полностью поработить голландских рабочих.

В типичной германской манере эти меры вводились настойчиво, но постепенно. Сначала всем безработным в возрасте от восемнадцати до сорока лет было приказано зарегистрироваться в конторах по борьбе с безработицей. Дальше голландских работодателей обязали запрашивать разрешение на наем сотрудников до сорока лет. Очень скоро немецкие власти начали принудительно отправлять опытных рабочих на военное производство в Германию. Тех, кто не хотел служить рейху, отправляли в трудовые лагеря. Всего из Нидерландов в Германию в 1942 году было депортировано 162 тысячи рабочих [70].

Но хотя нацисты постоянно закручивали гайки, вооруженное сопротивление в Нидерландах развивалось медленно. Тому имелись объективные причины. Быстрая победа немецких войск и захват территории придавали любому сопротивлению оттенок безнадежности. А тот факт, что королева и правительство бросили свою страну, лишил сопротивление руководящего центра внутри Нидерландов.

Близость Германии и Нидерландов наряду с долговременными культурными узами, которые Германия продолжала эксплуатировать, заставила многих голландцев отказаться от активного сопротивления притеснениям. С учетом многочисленности NSB в Нидерландах многие в стране симпатизировали идеям немецкого национализма. Также в стране царили пораженческие настроения и предчувствие, что нацизм победит.

Росту сопротивления препятствовали и географические факторы, что подтверждают историки из Стратегической службы (ОSS), предшественницы ЦРУ во времена Второй мировой войны в США. «За неимением горных и лесных регионов отсутствовали территории, где могли бы укрыться большие группы партизан». Плоская местность с многочисленными реками и каналами «ограничивала передвижение проложенными дорогами, железными дорогами и мостами, которые немцы легко взяли под свой контроль, установив блокпосты и запретив свободное перемещение. Горючее стало дефицитом, и многие голландцы использовали для перевозок велосипеды, иногда даже без шин, для которых не хватало резины» [71].

Тем не менее постепенно в Нидерландах формировались независимые группы Сопротивления, которые затем сливались в отряды. Некоторые продолжали вести подпольную работу, направленную на ослабление последствий нацистских притеснений в стране. Другие сосредоточивались на помощи наиболее незащищенным членам общества от облав, арестов и депортаций – евреям, коммунистам, рабочим и вскоре ветеранам голландской армии.

Тысячи людей приходилось прятать от нацистов, и их нужно было кормить и беречь от опасностей. В результате активно развивалась рискованная деятельность, в которую впервые оказалась вовлечена Йо Шафт, когда украла удостоверения личности в бассейне в Харлеме для своих подруг-евреек. Теперь она воровала удостоверения, когда ездила на поезде из Харлема в Амстердам и обратно, пытаясь продолжать учебу в университете.

Помимо краж удостоверений и печатей, укрывания onerduikers и участия в выпуске подпольных газет и журналов голландское Сопротивление – подобно группе Франса ван дер Виля – постепенно переходило к жестким мерам в отношении немецких оккупантов.

* * *

Странная группа собралась в парке Кенау весенним вечером 1942 года. Двое взрослых мужчин, двое юношей и две девушки-подростка, куря сигареты, тихонько совещались в углу парка подальше от пешеходных троп – вблизи канала, медленно катившего свои воды среди зелени. Девочки Оверстеген знали Яна Хюйсденса по другим акциям. Нацисты охотились за этим коротышкой за какие-то его проступки в Роттердаме. Они также знали Кора Расмана, мужчину постарше, каменщика из Харлема, который имел отношение к Коммунистической партии и через нее был связан с их матерью. Вим Гронендаль, их старый приятель из Харлема, тоже был в парке, вместе с главой группы Франсом ван дер Вилем, предыдущие встречи с которым до сих пор были живы в памяти сестер.