Невинный маг

— Поговори со мной, Благословенная Барла, — промолвил он и погрузился в чтение.

* * *

Прошло несколько часов. Свечи оплыли и почти догорели. Поленья в камине превратились в красные угли. Недопитый глинтвейн в кружке остыл. Вызванный заклинаниями Борна дождик за окнами утих.

— Помилуй нас, Барла, — громко произнес Дурм в тишине комнаты и вздрогнул от звука собственного голоса.

Содержание дневника ошеломило его. Борн был прав: если бы тетрадь попала в чужие руки, это могло бы привести к катастрофе. При мысли о возможных последствиях Дурма охватил ужас. Дневник, который он держал в своих руках, заключал в себе древнюю мудрость их предков, все забытые и, казалось, навсегда утраченные знания. Здесь были заклинания, с помощью которых можно было победить в войне и поработить другие народы, выведать правду у тех, кто хотел ее скрыть, высосать душу из тела и заключить ее в кристалл, создать невиданных фантастических существ — драконов, единорогов, троллей, химер, кентавров. Произнеся заклинание, можно было за считанные часы до основания разрушить весь Лур. В дневнике приводились даже слова страшной магической формулы Уничтожения. Она не просто убивала человека, а уничтожала память о нем, его место в мире. Он исчезал так, словно его никогда и не бывало, а вместе с ним исчезал и тот, кто произносил это заклинание. До сего момента Дурм полагал, что это страшное заклинание — всего лишь миф, но теперь убедился, что оно действительно существует.

Кто мог прибегнуть к подобной магии? Кто мог использовать эти страшные заклинания? Только настоящий монстр! Такой, каким был Морг…

Хвала Барле, что он умер, не успев уничтожить весь мир.

Наряду со страшными заклинаниями в дневнике содержались и полезные магические формулы, которыми Дурм собирался воспользоваться. Теперь он знал, как перемещать тело в пространстве, превращать разные металлы в золото, становиться невидимым, оказаться по ту сторону Стены.

Барла писала в своем дневнике:

«Чтобы сохранить мир на этой земле, еще многое предстоит сделать. Я всего лишь заложила основу благополучия, избавив мой народ от черной, алчной магии. Но этого недостаточно. Морган до сих пор жив в умах и сердцах. Его тень еще не легла на нас, но, боюсь, рано или поздно это произойдет. Я должна предотвратить катастрофу. Надеюсь, это возможно. Земля, на которой мы оказались, дышит гармонией. В соединении с нашей более энергичной, воинствующей магией она может стать непреодолимым барьером на пути проникновения зла.

Используя новые, изобретенные мной магические приемы, я создам Стену в горах и заграждение из рифов в море вдоль всего побережья. Берегите их и подпитывайте ежедневно магическими обрядами заклинания погоды. Я превращу эту землю в райский уголок, чтобы наших детей больше никогда не мучили по ночам кошмары».

На глаза невольно набежали слезы. Какой же страстью была наделена эта женщина, какой отвагой и мудростью! Она была последней в плеяде великих магов, создававших новые обряды и приемы. После нее в течение шести столетий Главные Маги Лура строго следовали канонам магии, свято соблюдая правило: «Никаких нововведений!» Изобретать новые заклятия и обряды было слишком опасно, это могло нарушить равновесие, установившееся между Погодой и Стеной, и привести к хаосу.

Дурм строго соблюдал все запреты и не вносил изменений и новшеств в магическую практику, но порой тосковал по свободе действий, ему хотелось экспериментировать, рисковать, создавать что-то новое, уподобившись Барле. Но для этого нужно было бы оказаться за пределами Лура, чтобы не навредить королевству.

С пересохшими от волнения губами Дурм снова открыл дневник и стал читать то, что написала когда-то великая Барла.

«В запертой комнате хотя и безопасно, но если нет ключа, она является, по существу, ловушкой. Я создала безопасное для моего народа пространство и ключ, с помощью которого можно открыть в Стене окошко и через него заглянуть по ту сторону гор. Если обстановка на земле, которую мы покинули, улучшится, мы вернемся домой. Клянусь собственной жизнью, что однажды так и будет».

— Бедняжка! — воскликнул Дурм. — Она не знала, что Стена погубит ее!

Где-то там за горами находилась их родина, Дорана, колыбель предков. На той земле процветала магия, колдовство было своего рода искусством, а не инструментом для обустройства быта или игрушкой. Великие люди занимались таинственной практикой, не сковывая вдохновение жесткими правилами и не боясь наказания за их нарушение.

В дрожащих руках Дурма находился ключ, с помощью которого можно было попасть на родную землю.

Шесть столетий назад Морган, которого впоследствии все стали называть Моргом, вверг свой народ в пучину кровопролитной войны. Его давно уже не было в живых, прах злодея развеял ветер. Однако доранцы помнили о нем и пугали его именем детей. Морг преподал соплеменникам жестокий урок, забыть который они не могли и не смели.