Невинный соблазн

Мередит пишет, что по возвращении в Оук-Ран она весьма занята приемом гостей. Самым частым гостем в доме является некий сэр Хайрам Роулинс, который в Ваше отсутствие часто составляет ей компанию во время чудесных прогулок и катания верхом. Мое сердце согрето мыслью о том, что, хотя я и скучаю по подруге, сейчас она находится в приятном для нее обществе…

Приятное общество! Ха-ха! Он прекрасно знает, что на уме у этого негодяя. Новобрачная, и никакого мужа на горизонте… Роулинс взялся за старое. Ник намеревался предупредить сего джентльмена, что новый муж Мередит не потерпит подобного рода шалостей, не позволит, чтобы другой вертелся вокруг юбки его жены.

Дверь ему открыла уставшая на вид экономка. Из-под белого чепчика выбивались седые волосы. Визг, который могли издавать лишь маленькие дети, резанул слух графа. Экономка окинула беглым взглядом дорогую, хотя и немного помявшуюся в дороге одежду.

– Да, сэр. Чем могу вам служить?

Стянув с рук перчатки, он хлестнул ими себя же по ладони.

– Можно повидать сэра Роулинса?

В этот момент к всеобщей сумятице добавился пронзительный женский крик.

– Господи, помоги! Это новая гувернантка. Сюда, сэр.

Экономка заковыляла впереди него. Старуха так и не потрудилась узнать его имя или попросить предъявить визитную карточку. Она лишь махнула на двери гостиной.

– Сэр Роулинс вскоре к вам спустится, – крикнула она, не оглянувшись, и поспешила по своим делам.

В гостиной Ник нетерпеливо расхаживал из стороны в сторону, ожидая прихода хозяина дома. Пронзительные крики, раздававшиеся откуда-то из глубины дома, смолкли. Скорее всего, экономке удалось навести порядок. Ник краем уха слышал о буйстве детей сэра Роулинса. Именно малолетние разбойники отпугивали женщин, которые могли бы при иных обстоятельствах выйти за него замуж. Плохи дела. Пусть этот ни на что не пригодный отец поищет других дам для удовлетворения собственных потребностей и держит свои лапы подальше от его супруги.

– Лорд Брукшир! Какой сюрприз! Я не знал, что вы приехали к Мер… – Мужчина осекся, поняв, что допустил ошибку. Настороженный вид сэра Роулинса свидетельствовал о том, что приход Ника застал его врасплох.

– Леди Мередит.

Несколькими быстрыми, широкими шагами Ник преодолел разделяющее их пространство. Такая стремительность обезоружила Роулинса – граф ударил его кулаком прямо в лицо.

Сэр Хайрам растянулся на полу с приятным для слуха Ника грохотом. Граф склонился над ним. Грудь его вздымалась. Душу переполняло чувство глубокого удовлетворения. Роулинс поднял руку, заслоняя лицо. В глазах читался неподдельный ужас. Он явно не ожидал, что его могут ударить в гостиной собственного дома. Весьма не по-джентльменски. Беда в том, что Ник не был джентльменом, даже не пытался им стать.

– Для тебя она леди Брукшир. Еще раз услышу твое имя вкупе с именем моей жены, вернусь… – Он поднял указующий перст.

Роулинс содрогнулся всем телом. Ник показал ему кулак.

– И это сущая мелочь по сравнению с тем, что будет с тобой тогда.

Натянув перчатки, он перешагнул через растянувшегося Роулинса. В дверном проеме сгрудились слуги. Они удивленно открыли рты при виде своего хозяина, лежащего на ковре. Слуги мгновенно расступились в стороны, пропуская Ника.

На душе у него стало немного легче. Еще предстояло поговорить с одной леди, но не сегодня… возможно, никогда… Он не мог себе доверять, если она была рядом, особенно сейчас, когда он в таком настроении. Все в нем сжималось при мысли, что она близко. Даже сердясь на Мередит за ее легкомыслие в отношениях с Роулинсом, Ник не был уверен, что сможет устоять перед соблазном ее близости. Он сомневался, хватит ли у него решимости во второй раз уехать от нее. Их последнее расставание едва не свело Колфилда в могилу. Ночи, проведенные без Мередит, были сущей мукой. Сила воли помогла ему, но Ник опасался, что он истратил весь запас прочности, оставив жену на ступенях Оук-Рана и уехав из поместья. Широко открытые глаза на бледном лице смотрели на него с невероятным осуждением – этот образ повсюду преследовал Колфилда.

Граф вскочил в седло. Губы его были плотно сжаты. Решительность вновь зародилась в сердце. Он тронул коня каблуками своих сапог и, развернув Соломона, поехал в Лондон.

Глава 25

Стоя на коленях, Мередит наслаждалась светом послеобеденного солнца, лучи которого падали на ее непокрытую шляпкой голову. Женщина выкапывала сорняки, которые сильно прибавили в росте за время ее продолжительного отсутствия.

– Мередит! – позвала племянницу тетушка Элеонора.

Графиня приподняла голову и смахнула упавшие на лицо пряди волос. Тетушка, подбежав к ней, остановилась, схватившись одной рукой за бок. Пожилая женщина так запыхалась, что не могла говорить.