Невиновные

Она смущенно пошла вслед за ним. Одни люди пьют, и это всем кажется вполне естественным, других же пьяными даже представить себе невозможно.

Селерена никогда не видели пьяным, а тут он едва держался на ногах.

— Так вот, ребятки… Дело сделано, и это будет интересно вам всем… Мы с Брассье только что подписали контракт чрезвычайной важности…

Как только закончатся работы по переустройству, у нас будет свой магазин в Довиле прямо напротив казино… В этом магазине будут продаваться изделия только нашей мастерской…

Они смотрели на него, не зная, радоваться им или горевать.

— Мы становимся компаньонами Мейера. Разумеется, не в его магазине на Елисейских полях… А в магазинчике, который есть у него в Довиле… Вы не хотите меня поздравить?

— А как мы справимся с удовлетворением спроса? Вы возьмете еще мастеров?

— Где их разместить?

Жюль Даван недоверчиво спросил:

— Не собираетесь ли вы поменять мастерскую?

— Ни за что, пока я жив… Здесь я начинал работать, здесь и останусь до самой смерти… — Он повернулся к Пьерро. — Принеси-ка нам две бутылки вина… Не разливного…

Мастера растерянно переглядывались. Они не знали, что и подумать. Слишком хорошо они относились к Селерену, чтобы не обеспокоиться его состоянием.

— Это правда насчет Довиля?

— Как вы думаете, где я сегодня обедал? В «Серебряной башне»… И после обеда адвокат зачитал нам контракт, который мы втроем подписали. Конечно, придется иной раз поработать сверхурочно. Но прежде я со следующего месяца повышу вам всем жалование…

— А что скажет на это мсье Брассье?

— Мсье Брассье ничего не скажет. Чья голова застрахована — его или моя?

Ведь без моей работы…

Слезы полились у него из глаз.

— Я идиот… Слишком много выпил… Я чувствую, что перебрал и болтаю, как пьяница…

— Хотите, я сделаю вам чашечку кофе? — предложила мадам Кутано.

— От кофе меня вырвет… Тем хуже! Уж раз я начал… нужно идти до конца… Даван, ты отвезешь меня домой, если я не смогу идти прямо…

Вернулся Пьерро с двумя бутылками, и все с еще большим беспокойством посмотрели на хозяина. Он собирался снова выпить, это точно. И он действительно выпил.

— За ваше здоровье… За процветание нашего магазина!

Все выпили с грустным чувством.

— Теперь мы будем работать в полную силу, чтобы у нас был запас украшений к открытию магазина.

В это время зазвонил звонок у входной двери, и Селерен воскликнул:

— А вот и мадам Папин!

— Папен, — поправила она.

Мадам Кутано попыталась было встать между ними, но он оттолкнул ее.

— Вы отдыхаете в Довиле?

— Да, у меня там вилла в трех километрах…

— Так вот, отныне вы сможете посещать там магазинчик, где будут продаваться только наши украшения.

— Вы переезжаете туда?

— Ни за что в жизни! Возьмите выпейте с нами стаканчик… У нас праздник как раз в честь открытия магазина…

Мадам Кутано сделала ей знак, что ничего поделать не может.

— Да вы не бойтесь… Это не разливное…

Она отпила глоток и поморщилась.

— Что вы нам принесли сегодня?

Мадам Папен посмотрела на продавщицу, словно спрашивая, что ей делать, и мадам Кутано кивнула ей утвердительно.

— Изумруд… Из очень старинного колье. Тетушка, должно быть, получила его от своей матери или от бабушки.

Она достала из сумочки завернутый в шелковистую бумагу великолепный изумруд.

— Что вы хотите из него сделать?

— Для кольца он крупноват… Может быть, брошку?

— Подождите здесь… Не уходите… Я вам сейчас нарисую вашу брошку…

Пошатываясь, он направился к чертежной доске и на листе бумаги обозначил очертания камня.

— Вы хотите что-нибудь в современном духе?

Он взял карандаш и стал проводить линии, значения которых невозможно было понять.

Прервав работу, он наполнил стакан и осушил его.

— Потерпите немного и не бойтесь… Я пьян, но прекрасно соображаю…

Правда, смешно то, что я сказал?.. И все же так оно и есть. Вот эти тонкие линии изображают травинки и соломинки… Дайте мне на минутку камень…

Он поместил изумруд в середину наброска.

— Это, конечно, всего лишь набросок. Здесь изображено гнездо…

Стилизованное гнездо… А в глубине его видна изумительная зелень вашего изумруда…

Все были потрясены. Только что у них на глазах Селерен создал за несколько минут одно из замечательнейших своих творений.

Жюль Даван отвез его домой на такси, потому что сам он был не в состоянии добраться. Ему удалось достать ключ из кармана, а вот вставить его в замок он не смог.

— Вот ты и дома… Советую тебе лечь спать и завтра весь день не вставать с постели… До свидания, старина…

Только Даван обращался к нему на «ты». Они работали вместе еще на улице Сент-Оноре, и Даван, которому исполнилось уже пятьдесят четыре, был старше.

Селерен ухватил его за рукав.

— Не уходи пока… Послушай… Сначала я предложу тебе стаканчик… Да! Я настаиваю… Не забывай, что сегодня знаменательный день…

Он был в восторге от того, что нашел это слово, и улыбался, произнося его.

Вошла Натали, взяла его под руку и сделала знак Давану, чтобы тот уходил.

— Пойдемте, — говорила она, — я дам вам выпить, если вам хочется. Ваш приятель уже слишком пьян, чтобы продолжать пить.

— Даван? — изумленно спросил он.

— Не знаю, как его зовут, но я видела, что он шатается.