Невменяемый колдун

Скорей всего бандиты не предполагали, с кем имеют дело. Но жить им от этого хотелось не меньше. И раскаиваться в содеянном, а уж тем более сдаваться они не подумали. Не мешкая и доли секунды, налетчики повернули коней и пустились двумя тройками наутек в противоположные стороны. Кремон лишь отчаянным усилием воли и благоразумия сдержал себя от уничтожения и этих нападавших. Ведь на тракте находилось очень много людей, поднялась бы суматоха, паника, и в создавшемся кавардаке обязательно были бы многочисленные жертвы среди невинных путников. Зато ему в голову пришла друга идея: догнать одну из троек и пленить хотя бы одного разбойника. А в идеале — и всех троих.

А Торнадо для бешеной скачки и понукать не надо. Пятьдесят метров до тракта он преодолел, словно смерч. Но на повороте его все-таки пришлось остановить. Брошенный взгляд на, казалось бы, мертвых попутчиков заставил отказаться от погони. Мирта с торчащей в плече стрелой пыталась подползти к брату, который широко открытым ртом судорожно хватал воздух. Обоим нужна была немедленная помощь. И колдуну пришлось приложить все свои знания для спасения попутчиков.

Нападавшие тем временем бесследно исчезли, несмотря на то что уже через час все близлежащие территории прочесывались поисковыми группами лиодской городской стражи, а несколько десятков Эль-Митоланов обшаривали все подозрительные закоулки «отделенным сознанием». Да и на основных въездах в центр провинции охранники утроили бдительность. Набежавшие следователи надеялись отыскать следы скрывшихся преступников с помощью идентификации обгоревших трупов. Но сомневались, что это случится быстро.

А вот тройке друзей в тот вечер так и не удалось поужинать в спокойной обстановке. И уж тем более — повеселиться. Кремон чувствовал себя виновным в том, что Мирта и Алехандро получили тяжелые ранения. Причем за жизнь бывшего гвардейца сводный отряд медиков боролся до поздней ночи. И лишь тогда с некоторой осторожностью врачи предположили, что раненый может выжить.

Поэтому молодой колдун лично участвовал в самом сложном этапе операции. Потом несколько часов провел с намного лучше чувствующей себя Миртой. Чтобы хоть как-то загладить свою вину за случившееся происшествие, он пригласил девушку с братом в гости, если те будут с оказией в столице. На что раненая лишь печально покачала головой:

— Вряд ли нам теперь удастся скоро попасть в Пладу.

— Никогда не отрицай того, что имеет шанс случиться! — многозначительно произнес Кремон. — Со мной в последнее время очень часто происходит то, о чем и подумать раньше не мог. Так что выздоравливайте и в любое для вас удобное время — ко мне!

В каком-то порыве парень даже чмокнул Мирту в щечку, прихватив в чуточку затянувшемся поцелуе и краешек сладких губ, за что и получил многообещающую улыбку. И только после этого отправился к друзьям на постоялый двор, где вынужденный пересказ новостей не позволил ему сразу же прикоснуться к подушке. Да и утром его поднял ни свет ни заря королевский дознаватель и попросил уточнить некоторые детали сражения на тракте.

Как следствие всех этих треволнений, в дальнейшей дороге Кремон весь день был хмур, напряжен и подозрителен. В последующие дни он немного расслабился, но все равно до самой столицы его не покидала уверенность, что за ними тщательно следят. И следят чуть ли не постоянно. А поддающий крупом Торнадо только убеждал в справедливости подобных предположений. Создавшейся натянутой обстановкой больше всего была довольна Мальвика. Парни теперь и не помышляли о бесшабашном веселье вечерами, подозревая в каждом собутыльнике неизвестно кого. И в местах ночлега старались вести себя скромно и незаметно. Даже обедать старались быстро и без излишеств, чтобы не привлекать к себе дополнительного внимания со стороны остальных посетителей трактиров.

На седьмой день пути маленький отряд благополучно достиг столицы Энормии. Бабу здесь бывал уже шесть раз. Кремон вообще провел в Пладе всю сознательную жизнь. А может быть, и родился, в чем заставила сомневаться проверка Сонным Покрывалом перед принятием его в ученики.