Невменяемый (СИ)

«Тихий и почти не буйный (если не считать той пары взрывов в кабинете химии), безусловно с проблесками гениальности, но увы… совершенно невменяемый ребенок!» — так его охарактеризовала однажды директор школы, сплетничая за вечерним чаем с физруком.

И невольно попала в самую точку. Гарри Поттер, и правда, был невменяемым. То есть, заставить его делать хоть что-то против его воли было невозможно. Абсолютно. Можно было только попросить. Или попытаться заинтересовать. Тут, правда, существовала другая опасность. Увлекшись чем бы то ни было, Гарри напрочь выпадал из реальности, и оторвать его от интересного занятия не представлялось возможным.

Так, однажды, увлекшись решением какой-то головоломной задачки по математике, он исписал вариантами решения не только всю свою тетрадь, но и тетрадь Дадли, сидевшего с ним за одной партой, а затем, когда бумага закончилась, как ни в чем не бывало продолжил писать на парте…

Надо ли говорить, что задачка не имела никакого отношения к уроку английского языка, на котором все это происходило?

***

И все же, несмотря на то, что племянник категорически не вписывался в их картину мира, Дурсли настороженно отнеслись к письму, которое большая коричневая сова скинула прямо на голову Гарри, сидящему в саду на газоне.

Но еще больше их насторожила реакция на письмо самого Гарри.

— Смотри-ка, сподобились…

После чего он достал из кармана огрызок карандаша, нацарапал что-то на обратной стороне конверта и, ловко привязав послание к лапке совы, усевшейся на заборе, будто в ожидании ответа, с непонятной улыбкой проводил ее взглядом.

— Э-э, Гарри, а что это за письмо тебе принесла эта… птица?

— Приглашение в школу. Волшебства.

— А-а… И что ты?

— А я ответил, что согласен.

— И-и… что дальше?

— Должны прислать сопровождающего.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— Слушай, ты можешь хоть раз поговорить с нами по-человечески?!

— А я как говорю? По-птичьи?

— А ты умеешь? Меня уже ничто не удивит…

— Да вроде нет.

— Ну слава богу! А ты уверен?

— Был бы уверен, не говорил бы «вроде».

— Да я про школу! Ты уверен, что хочешь поехать туда?

— Я абсолютно уверен, что не хочу. Но надо.

— Зачем?

— Тетя, вы хорошо ко мне относитесь?

— Ну-у… да, конечно…

— Тогда вам лучше не знать.

— Но, как же…

— Знаешь, Петти, что-то мне подсказывает, что он прав!

Вернон всегда понимал племянника жены лучше, чем все остальные. Не понимал даже. Чувствовал. И что б ему на месте провалиться, если он сам знал — почему.

А между тем, пока Дурсли пытались понять, как им относиться к скорому отъезду племянника, Гарри уже слинял куда-то. Судя по знакомому шебуршанию — в любимый чулан. И действительно, через несколько минут оттуда показалась его взлохмаченная голова с жуткими очками-велосипедами на носу.

— Гарри, зачем ты нацепил на себя этот ужас?

— Надо.

— У тебя ухудшилось зрение? Давай купим тебе нормальные очки!

— Не, мне эти нужны. И еще… где старые вещи Дадли?

— Господи прости, а они-то тебе зачем? Хотя нет, не отвечай. Сейчас принесу.

Петунье все же были дороги ее нервы.

***

Впрочем, общественное мнение ей было дорого тоже, а потому…

— Только через мой труп!

— Тетя…

— Гарри, нет! Я не выпущу тебя из дома в таком виде!

— Почему?

— Что люди подумают?!

— А какая вам разница, что о вас подумают «ненормальные» волшебники?

— Но… а соседи?

— А соседи знают, что обычно я одеваюсь нормально.

— Но ты можешь хотя бы объяснить, зачем это все?

— Могу.

— Но не станешь, верно?

— Вам кто-нибудь говорил, что вы очень проницательны?

— Не подлизывайся, несносный мальчишка! Это все равно…

Высказать все, что она думает о возмутительном новом имидже племянника, Петунье не дал громкий и настойчивый стук в дверь. Предсказанный Гарри сопровождающий все же появился.

========== Возвращение блудного героя… ==========

Когда Петунья и Вернон увидели на пороге своего аккуратного, ухоженного, совершенно приличного домика огромное, лохматое НЕЧТО — они перепугались до чертиков.

Когда Арабелла Фигг, подглядывающая сквозь щель в заборе, увидела, что за Мальчиком-Который-Выжил из школы прислали полувеликана — она изумилась до крайности.

Когда Хагрид увидел перед собой маленького, худенького мальчика в круглых очках, так похожего на старину Джеймса — он расчувствовался так, что едва не забыл, зачем пришел.

И только Поттер был спокоен, как Будда. Внутренне.

Внешне же он разыграл целый спектакль, глядя на который, Дурсли с трудом удерживали серьезные выражения лиц. Они, конечно, не понимали, для чего этот невозможный ребенок строит из себя наивную ромашку в духе: «Кто волшебник? Я — волшебник? Да вы что! Да не может быть! Письмо? Ну, было письмо. Так я думал, это шутка!», но смотреть на это было весело.

Не удивительно, что когда за племянником и его сопровождающим наконец закрылась дверь, дом №4 по Тисовой улице огласил дружный продолжительный хохот.

— Надо было его в театральный кружок отдать!

— Да? По-моему, он и так прекрасно справляется!

***

Второй акт комедии под названием «Возвращение Героя» развернулся на Косой Аллее и надолго остался в сердцах и памяти ее обитателей.

— Вау! Золото! Это что, все мое? Правда мое? Да?