Невмешательство и свобода торговли. История максимы Laissez faire et laissez passer

Август Онкен Невмешательство и свобода торговли. История максимы Laissez faire et laissez passer

«Русский тариф»

Серия основана в 2005 г.

Составление и научная редакция серии к. и. н. М. М. Савченко

Выпуск 13

August Oncken

DIE MAXIME LAISSEZ FAIRE ET LAISSEZ PASSER, IHR URSPRUNG, IHR WERDEN

Ein Beitrag zur Geschichte der Freihandelslehre

F"UR DIE FREIHEIT

Книга издана при поддержке Фонда Фридриха Науманна (Германия)

Перевод с немецкого: И. П. Шматов

Электронное издание на основе печатного издания: Невмешательство и свобода торговли. История максимы Laissez faire et laissez passer / А. Онкен; пер. с нем. И. П. Шматова. – Москва; Челябинск: Социум, 2018. – 280 с. – (Русский тариф; вып. 13). – ISBN 978-5-906401-85-4. – Текст: непосредственный.

Невмешательство и свобода торговли Август Онкен

Предание [1]

О фразах-символах

Habent sua fata libelli! [Книги имеют свою судьбу!] Это в одинаковой мере относится и к отдельным фразам, даже словосочетаниям, особенно когда по содержанию они носят программный характер, который в борьбе различных партий превращает их в формулу размежевания сторон, в слово-символ.

Тысячекратно произнесенные, они ни по форме, ни по содержанию никогда не остаются прежними. Проследить за всеми деталями этих изменений побуждает не просто тяга к необычному, но и то, что в эволюции такого рода программных формул также отражаются конкретные временные отрезки культурной истории. Одновременно они убедительно показывают, что в действительной жизни не только индивиды накладывают на нее свой творческий отпечаток, что помимо них существуют некие волевые силы, которые, свободно паря над какой-либо эпохой, заставляют живущих в ней людей следовать за ними, иногда против собственной воли.

Эти волевые силы, присутствие которых скорее чувствуется, чем осознается трезво мыслящим сознанием, шьют себе свое собственное платье – краткие изречения, слова-символы. Редко известно их происхождение, но, будучи однажды произнесенными, они становятся крылатыми, переходя из уст в уста и приобретая значение боевых штандартов в идейных сражениях своего времени.

Каждая сфера духовной жизни имеет такого рода символы, включая и политическую экономию, где речь в первую очередь идет о той языковой формуле, которая, как почти никакая другая в смежных областях, сумела обрести поистине удивительное влияние – это максима laissez faire et laissez passer! [дайте делать и дайте пройти!][2].

Сегодня она уже не обладает прежней волшебной силой. Этот девиз сохранял свое значение до тех пор, пока речь шла о том, чтобы устранить обветшавший экономический порядок и расчистить место для свежих, пробивающихся сквозь землю побегов. Как только задача была решена, максима выполнила свое предназначение. Она была направлена исключительно на отрицание, для созидания она оказалась непригодной. Политические цели, которые теперь поставила перед собой наша общественная жизнь, или, лучше сказать, которые были предписаны ей ходом культурного развития, требуют других максим. Возможно, именно поэтому пришел подходящий момент проследить путь становления этого выражения, которое отныне, видимо, уже целиком и полностью принадлежит прошлому, что по этой причине позволяет рассмотреть его с позиций беспристрастной историографии.

Максима laissez faire et laissez passer

Как часто бывает со словами-символами, происхождение формулы laissez faire et laissez passer неясно. Ее языковое оформление свидетельствует о французских корнях, и в действительности никогда не было сомнений в том, что их необходимо искать во Франции. Различия во мнениях существовали только в отношении конкретного места и времени рождения.

С самого начала необходимо уяснить, что для истории формулы не имеет значения случайное употребление этого словосочетания, поводом для которого могут быть тысячи причин. Ее история начинается только с того момента, когда эта последовательность слов начинает выступать в качестве осознанной максимы для экономической политики страны.

Что известно о ее авторстве