Невольница князя (СИ)

— Я ж с тебя шкуру спущу, — рычал, укладывая дурищу на разостланную меховую накидку. — Сесть не сможешь — так по заду отделаю…

И перед глазами вдруг вспыхнули соблазнительные картины. Розовая от его шлепков кожа, прозрачные капельки любовного сока и блестящий любовной истомой взгляд. Всегда ему нравилось припечатать задок наложницы ладонью, чтобы стонала громче. Но с Забавой это желание превратилось в необходимость.

Властимир коротко ругнулся и разорвал шнуровку на девичей груди.

О чем думает?! Девка сейчас только и может что дышать через раз и зубами постукивать. Бревно ледяное безмозглое!

Избавив наложницу от мокрой ткани, Властимир отшвырнул тряпки в сторону и принялся разминать посиневшие пальчики. Если кровь застоится — нужно будет их отнять… Ох, дура своевольная!

Забава тихонько стонала, но крепилась, не плакала. Смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и сама пыталась сжимать и разжимать ладони.

И пошло дело!

Ноготки порозовели, кожа стала теплей. Хорошо! Но этого мало. И, оставив наложницу на мгновение, Властимир прошел к столу, где оставил мех с вином. Оно разогреет своевольницу изнутри.

Увидев в его руках бурдюк, Забава попыталась приподняться. И даже нашла сил на короткое:

— Ч-что… это?

— Молчи лучше, — процедил в ответ.

Крепче завернув девку в накидку, обнял за плечи и перетянул на себя.

— Пей, — понес горлышко к девичьим губам.

Забава сделала глоток и закашлялась. Попыталась отвернуться, но, скрутив наложницу, Властимир заставил выпить ещё немного.

Бледные щёчки мигом раскраснелись, в глазах появился блеск.

— Язык горит! — всхлипнула светлокосая беда, а Властимир плотно закупорил горлышко.

На первой ей хватит. Хмель ядрёный, быстро берет.

— Сейчас и внутри гореть станет, — буркнул, укладывая девушку обратно.

Ответом ему стал протяжный вздох. Провозившись немного, Забава притихла. Только следила, как он развешивает ближе к треножнику то, что осталось от платья.

— Эту ночь здесь проведешь, — обронил нехотя. — А утром решу, что с тобой делать. Может, голой назад отправлю.

— Значит, пойду за тобой без одежи…

Опять она за свое!

Утихнувшая было злость вспыхнула с новой силой. В несколько шагов Властимир оказался рядом с девкой, но замер, остановленный тихим:

— Ты нужен своим людям, князь.

Кое-как приподнявшись на локте, Забава посмотрела на него неожиданно твердо.

— Ежели это происки мертвой богини, то меня она послушает. Или примет в жертву. Мои волосы… Это ведь ее знак. Так как я могу остаться в стороне? Жить, зная, что пальцем не шелохнула, чтобы успокоить нечисть. И… не была рядом в трудный для тебя час, — закончила робко.

И последние ее слова бархатом легли на взъярившееся сердце. Смягчили бушевавшую там грозу, прогнали злость.

Властимир нахмурился, силясь скрыть перемену настроения, однако внезапный запал исчез, вместо него пришло довольство.

Беспокоится о нем, стало быть. Вместо глупых бабьих причитаний собралась и делом показала, что ее чувства — не пустой звук. Голод терпела, холод. И наверняка решилась бы переждать ночь, хоть это могло ее убить.

От одной только мысли об этом по спине пронесся озноб.

Забава тоже задрожала. Обессиленно легла обратно на накидку.

— Холодно… — шепнула, пытаясь стянуть края плотнее.

А, к бесам все!

Властимир круто развернулся и обошел избушку-развалюшку от одной стены до другой.

Попробовал крепость засова, плотнее запер ставни, подхватил ещё одно одеяло и, вернувшись к колотившейся Забаве, скинул с себя одежду.

— Сейчас тепло будет, — пробормотал, ныряя в меховой плен накидки.

Обнял прохладное девичье тельце и крепко прижал к себе.

* * *

Не раздумывая, Забава приникла к широкой мужской груди и от облегчения чуть не расплакалась.

Какой жаркий!

Словно нагретый на солнце камень, так и хочется вжаться крепче. Не противясь этому, Забава оплела князя руками и ногами и спрятала холодный нос в выемке под жилистой шеей. Глубоко вдохнула.

О, боги светлые!

Крепче хмеля ударил в голову аромат мужского тела. Даже пот Властимира был ей приятен настолько, что хотелось обтереться от князя, будто гулящая кошка.

И, может, Забава так и сделала, потому что мужчина вдруг равно выдохнул.

— Напросишься ведь… — зарычал, стискивая пальцы на ее бедре.

Даже не ласка, просто прикосновение! А от нахлынувшего желания голова кругом пошла.

Потянувшись вверх, Забава проложила цепочку поцелуев прямиком к княжьим губам. Тело изнывало в ожидании горячей ночи. А нежный мех накидки и хмель вина лишь раззадоривали, требуя говорить то, на что она бы никогда не решилась.

— Согрей меня, господин… Так, как только ты можешь.

Властимир на мгновение замер. А потом как игрушку развернул ее спиной к себе, крепко перехватил под грудью. Толкнулся восставшей плотью меж бедер, давая почувствовать насколько тверд.

От восторга с губ сорвался стон.

— Согреть, говоришь, — прохрипел, кусая за вершинку уха. — А выдержать сможешь?

И жадные пальцы скользнули в ложбинку зада, придавливая совсем другой вход.

Испугаться бы! Но, выгнувшись, Забава бессовестно потерялась о мужчину. Внутри все колотилось от желания почувствовать князя в себе. И неважно как именно.