Невольница князя (СИ)

И сейчас Забава тоже дышала с трудом, но не от выжигающей дотла страсти — лишь нежность переполняла ее сердце и делала прикосновения нежнее пуха. С пробирающим до нутра трепетом она ласкала каждый шрам на могучей спине и плечах. Их было так много! Острые лезвия, яростное пламя или шипастая булава — все это оставило знаки на тугой коже, но не могло сокрушить ее князя. Так силен и креплк он был!

Скользнув ладонями вверх, Забава огладила тяжело вздымавшуюся грудь. Удобно устроила большие пальцы у основания шеи и тихонько надавила, обрисовывая круги.

Властимир коротко выдохнул, и каким-то особым женским чутьем Забава поняла, что угадала — ее господину нравится. Значит, надо ещё.

И она снова давила и гладила. Не упускал ни одного вершка, а потом, совсем осмелев, запустила пальцы в темный шелк волос и принялась трогать голову. То проводила ноготками, то вновь принималась ласкать. А Властимир откинулся ей навстречу и прикрыл глаза. Хорошо ему было! Хмурая складка меж бровей разгладилась, плечи расслаблено опустились и, казалось, жёсткий излом губ тронула улыбка, хоть Забава не могла её видеть.

— Хм-м-м… — заворчал сытым зверем, когда она помяла кожу у височной доли. — Еще.

О, с какой радостью она исполнила!

Уже совсем смело, но так же нежно прикасалась к своему господину. Жадно ловила его довольные вздохи и старалась пуще прежнего.

И вдруг все закончилось. Забава пикнуть не успела, а князь повернулся, одним сильным рывком перетаскивая ее на колени.

— Волшебные у тебя пальчики, девица, — усмехнулся, обжигая горячим взглядом. — Теперь всегда так делать станешь.

* * *

Властимир

От его слов Забавушка вспыхнула и одарила улыбкой:

— Я рада помочь, господин мой.

А потом сама потянулась к нему и поцеловала в губы. Властимир с охотой ответил. Терзавшая весь день головная боль покорилась ласке наложницы и пропала вместе с заботами тяжёлого дня. Все осталось за дверями купальни, и теперь Властимир думал только о девушке — тихой и нежной, как дыхание первых весенних дней. Унести бы ее в покои, уложить на постель и… остаться рядом на седмицу-другую.

А может, вовсе увезти из терема.

Есть у него охотничьи угодья в дне пути от Сварг-града. Места там дикие, нехоженые. Избушка спрятана в лесах на берегу звонкого ручья. Забаве бы там понравилось. А еще лучше, чтобы к тому времени она в тягости была.

В груди приятно потеплело. Как наяву Властимир представил, что будут они одни, только друг для друга. Видел свою красавицу совсем без одёжи, любовался округлившимся животиком и слышал ее призывные вздохи. Такие, как сейчас.

Оторвавшись от желанных губ, Властимир дал себе мгновение глянуть на девушку, и сердце застучало пуще прежнего. И нашел же чудо светлокосое средь лесов. До сей поры поверить невозможно. И зачем только время тянул? Уже бы давно сделал совсем своей.

Ладони скользнули по еще тонкому стану и легли ниже. Без жалости Властимир смял выбеленную сорочку, обнажая стройные ножки наложницы и подтолкнул к себе. Забавушка охотно исполнила, седлая его бедра. Снова потянулась за поцелуем.

А Властимир в несколько движений ослабил пояс штанов и мягко толкнулся вверх, наполняя красавицу собой. Перед глазами искры взметнулись — какая же она манящая! Бархатные стенки лона уже сочились влагой, но даже так Властимир не мог войти весь сразу — слишком туго.

Однако второй рывок исправил дело. Крепко прижав Забавушку к себе, Властимир отстранился и снова заглянул в лазурные глаза.

— Никаких больше отваров, поняла? Дитя от тебя хочу.

И снова толкнулся, с удовольствием слушая полное жажды и смущения:

— Да, господин…

Вот и славно! Более не медля, Властимир избавил свою женщину от сорочки. Подрагивающими от нетерпения пальцами расплел косу и нырнул всей пятерней в локоны, натягивая прядки и заставляя откинуть голову. Но вместо привычного укуса с нежностью коснулся беззащитной шеи, поцелуями отмечая путь к груди. Поймал между зубов жемчужно-розовую вершинку, прикусил слегка и чуть не застонал. До того сладко!

Но еще слаще чуять дрожь гибкого тела. Как нетерпеливо Забавушка стремится навстречу, скользя по его плоти вверх-вниз, сжимается вокруг него и тихонько вскрикивает от удовольствия.

Оно было уже близко. Сквозило в каждом ее вздохе и движении. Неслось неукротимой волной по крови и, не желая сдерживаться, Властимир крепче сжал золотые пряди.

— Смотри на меня, — велел срывающимся голосом.

И едва их взгляды встретились, как от макушки до пят хлынул огонь. Жадно облизал тело и свернулся внизу живота тяжелой судорогой. А потом снова и снова, аж голова кругом пошла. Наполнив все еще сжимавшееся лоно семенем, Властимир замер.

Забавушка тоже не двигалась. Упала на его плечо и дышала часто-часто. Ее теплое дыхание щекотало кожу у изгиба шеи, и Властимир был готов провести так вечность. Гладить растрепанные золотые волосы, чуять, как изредка еще сжимается ее лоно в отголосках пережитого удовольствия. И знать, что сейчас любимая женщина вся его — телом и помыслами.

От неожиданности Властимир распахнул глаза.