Невольница. Книга 2

Раздались быстрые шаги, и в моем поле зрения возникло лицо Элли. Мои раны привели ее в ужас. Мгновением позже надо мной склонился мужчина лет пятидесяти.

— Не делайте ей больно, — проскрежетал Эшер.

— Она потеряла много крови. Он задел артерию, — констатировал медик, осматривая рану на руке.

Он достал из сумки инструменты, но я не могла на нем сосредоточиться. Я пыталась сфокусировать глаза на Эшере, который, сжав челюсти, бросал убийственные взгляды на врача, который всего лишь делал свою работу.

— Вот… а теперь я займусь твоими ранами.

— Кайл, тебе надо прибрать два трупа, — заявил Эшер, когда к нам подошел Кайл.

— Два? Но…

— Второй под кроватью у Эллы.

Два часа спустя…

Элли и Кайл уехали вместе с врачом и двумя трупами. Оказалось, что под кроватью лежал один из людей, наблюдавших за окрестностями здания. Сегодня мы решили переночевать наверху.

Эшер перетаскивал к себе наши вещи, освобождая квартиру, в которую я больше и ногой не ступлю. Мои раны были перетянуты повязками, которые завтра утром предстояло сменить. Мне запретили пользоваться левой рукой — ну, как минимум не носить в ней тяжести.

После переливания крови мне стало лучше. К счастью, Эшер знал, какая у меня группа крови, потому что сама я этого не помнила.

— Там ничего не осталось! — объявил Эшер, запирая входную дверь.

Я услышала, как он поднимается по лестнице и заходит в спальню.

— Спать хочется, — пробормотала я, чувствуя, как тяжелеют веки.

— Ты собираешься спать прямо так?

Я слишком устала, чтобы переодеваться, и боялась, что раны откроются.

— Давай помогу.

Не дожидаясь ответа, он достал пижаму из моего чемоданчика и вернулся ко мне.

— Я сама…

— Нет, — перебил он, — сама ты не сможешь. Приподнимись.

Я осторожно села в кровати. Сердце забилось быстрее, когда я почувствовала, как его пальцы берутся за мою разорванную блузку и аккуратно ее снимают, стараясь не потревожить раны.

— Я надену на тебя это, — сказал он, показывая пижамный верх без рукавов.

— Сейчас холодно, Эшер, — напомнила я.

— Со мной будет тепло, — улыбнулся он. — Ты… хочешь спать в этом?

Он ткнул пальцем в мой лифчик.

— Я могу его снять…

Но он не позволил. Его пальцы скользнули к застежке. И мое тело, привыкшее к его прикосновениям, не напряглось. Напротив, меня охватила дрожь, а обнаженная кожа покрылась мурашками.

— Подними голову, — попросил Эшер, собираясь надеть на меня майку.

Я смотрела на него. Его старания вызвали у меня улыбку. С грехом пополам ему удалось вдеть меня в пижамный верх, не причинив боли. Потом он принялся за джинсы, мягко стянул их и заменил пижамными штанами.

— Вот, — выдохнул он, с гордостью меня оглядев. — Можешь спать.

— Спасибо.

Он чуть улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу.

Затем улегся сам. Я умостилась в его объятиях, стараясь не задевать болезненную рану на животе. Уткнувшись в его шею, я упивалась успокоительным запахом. Его размеренное дыхание убаюкивало.

— Эшер?

— Мм?

Я не забыла: он ведь признался мне в любви.

От этой мысли в животе запорхали бабочки. Да, он сказал это в порыве гнева, но все же сказал. Теперь, когда он успокоился, у меня был шанс объясниться.

— Я позвонила Шону, чтобы узнать, как у него дела, и не хотела, чтобы ты узнал, потому что боялась, что тебе это сильно не понравится. Боялась, что ты разозлишься.

Он ничего не ответил, но дыхание у него стало прерывистым.

— Шон мне не нравится. Он меня не привлекает, потому что он не ты, — искренне призналась я и шутливо продолжила: — Хотя Шон гораздо…

— Даже не вздумай договаривать.

Я засмеялась. Конечно, Шон никакой по сравнению с Эшером. Мужчина, лежащий рядом, был дьявольски красив. Неудивительно, что Хэзер пускает слюни, я могу ее понять. Я и сама делала то же самое… в глубине души.

— Я не хотела… Я не хотела тебе врать, и в то же время я знала, что твоя реакция будет… Не очень…

— Я понял, Элла, — шепнул он, крепче обнимая меня. — Я понял.

У меня вырвался тяжелый вздох. Я не знала, закончен ли разговор.

— Можно задать вопрос?

— Мм…

— Ты тогда… сказал: «Ему тоже начхать на тебя». Значит, и тебе… Ты…

— Я хотел сказать, что ты придаешь слишком большое значение людям, для которых сама такого значения не имеешь. «Ему тоже» подразумевало и этого говнюка, и твою тетю. Некоторые не заслуживают твоей заботы, потому что сами не отвечают тем же.

Я молчала. Хоть я и понимала, что он имел в виду, его слова меня задели.

Я почувствовала, как его рука гладит мою спину, медленно поднимаясь вверх по позвоночнику, как в Лондоне. Там, где все началось.

— Эшер?

— Да?

Сердце забилось сильнее. Я приняла решение — я скажу ему. Скажу те слова, которые не произносила весь год. Потому что теперь знала, что он чувствует то же самое.

Сейчас уже можно.

Я хочу услышать, как он снова мне это скажет.

Может, он скажет, если скажу я?

Надо попробовать.

— Я тоже люблю тебя…

Я почувствовала, как он напрягся, и у меня упало сердце.

Наверное, это я зря.

Слишком рано.

Он ответит?