Невольные записки

Снежинки тают на губах
И замерзают на ресницах…
Что сделать мне, чтоб ты явиться
Смогла бы в Новогодних снах?..
От желто-гнойных фонарей
Нарывы света по локалке…
Скрипит пронзительно и жалко
Петля не смазанных дверей…
На Воле, где-то там, за зоной
Обманщик старый – Дед-Мороз.
Усталый, не опохмеленный.
Про счастье что-то врет под нос.
Уже не веря ни во что.
На что-то все-таки надеясь,
Из «вторяков» чифиром греясь.
Молюсь кому-то горячо…
Не о свободе, не о воле.
Не Сатане и не Христу…
Свои молитвы я несу.
Как чашу, на́литую болью…
Я выпью эту боль один
В ночь между Завтра и Сегодня.
Из сердца клином выбью клин,
Сухой, занозистый, холодный…
Я даже не могу напиться –
На шмонах брагу отмели…
И даже письма не пришли…
И больше некому молиться…
Что остается?.. Лишь мечты
В бараке дымном и вонючем.
И только лучиком сквозь тучи
Как звездочка мерцаешь ты…

…Горечь поражений стала горше…

А годов-то с каждым годом больше.
Прожитых, ушедших тяжких лет.
Горечь поражений стала горше.
Но зато острее вкус побед!

«Я резал душу на слова…»

Я резал душу на слова.
Они сочились, словно кровью.
Мечтой, Надеждой и Любовью,
Которая в душе жила.
Я ничего не оставлял
В себе на черный день. Я верил.
Я счастье лишь тобою мерил,
Твоим дыханием дышал.
Как откровенье я читал
Тобой написанные строчки.
И в каждой букве, в каждой строчке
Я, как слепой, тебя искал
На ощупь. Даже не глазами…
Пытался ощутить душой.
Но за холодными словами
Жила не ты, детеныш мой.
Под пеплом слов сухих тепла
Ты для меня не сохранила,
А, может быть, не находила –
Одна холодная зола…
Я резал душу на слова,
Любовь в них кровью запекалась.
И больше просто не осталось
Души…
В которой ты жила…

«Любовь, рождение и смерть…»