Невообразимое (ЛП)

но я видела, что он изображает смелость для меня, и я любила его за это… хоть и не

верила. Через десять минут «Энтерпрайз» сообщил, что видит нас и два других корабля

нашего конвоя на радаре, и что они бросили «привет» в воздух в этой зоне. Командир

спросил, не против ли мы, если они час побудут рядом. Мы были очень ряды, и Грант в

шутку спросил, не против ли они сопроводить нас до Египта. На фоне разговора было

слышно ответы на «привет» «Энтерпрайза», но не было ясно, подозрительные эти корабли

или нет. Пришел отчет, что все чисто.

– Это я и хотел услышать. Я вернусь в кровать. Спасибо за веселье, – сказал Квинн и

ушел.

– Наш конвой уплывет утром, так что хорошо, что это случилось сегодня, – Грант

посмотрел на меня. – Я редко так говорю, но я бы выпил, – сказал он, качая головой.

Глава 21

Я спустилась в камбуз и схватила два пива из холодильника, а потом вернулась к

Гранту в кубрике. Было за полночь, Грант сказал, что разбудит Квинна в два, чтобы тот не

спал лишнее время.

Он сделал большой глоток из бутылки и выдохнул с облегчением.

– Буду честен. Меня это встряхнуло, – сказал он.

– И меня.

– Прости, что ты оказалась в этом. Может, это были рыбаки, но лучше тут быть

начеку. Я не хочу, чтобы ты боялась.

– В такое время рыбачат?

Он склонил голову.

– Вряд ли.

– Я в порядке. Было напряженно, но я рада, что все спокойно. Думаешь, с «Весами»

все в порядке?

– Думаю, да. Иначе мы бы уже услышали. Был бы сигнал по зоне.

Грант опустил пиво на панель приборов и сбил случайно стопку журналов и

любимую «Эмму» на пол. Мой рот раскрылся, письмо выпало, как было в ту ночь. Я тут

же подняла его, и Грант посмотрел мне в глаза, когда я сунула письмо в его руку.

– Спасибо, – сказал он.

Я не могла отвлечься от письма ни взглядом, ни мыслями.

– Это письмо от моей покойной жены Джейн, – сказал он сухо. От ее имени у меня

перехватило дыхание. – Это было в ее книгу. Уверен, Квинн тебе рассказал. Он любит

угрожать мне тем, что выкинет книгу за борт, когда я бужу его рано.

Я улыбнулась.

– Он не говорил мне о письме, – сказала я, но я ведь уже читала его. Квинну не

нужно было раскрывать секреты, я уже влезла в жизнь Гранта так, что едва могла

простить себя, и не ждала, что он меня за это простит, узнав.

Грант вдохнул и робко улыбнулся, а потом спрятал письмо в книгу.

– Я еще не отпустил. Странно, да?

– Нет, конечно. Нет, – убедила я его.

– Я довезу книгу и письмо до конца путешествия по миру, а потом сожгу.

Я просто смотрела на него.

– Теперь странно? – спросил он.

Я издала нервный смешок.

– Нет, Грант, ты совсем не странный. Ты один из добрейших, умнейших,

сильнейших и нормальных людей, которые я встречала, и мне очень жаль, что ты потерял

жену, – выпалила я. – Она… Джейн… была явно особенной, раз нашла тебя.

– Спасибо, Джесс. Она была такой.

Я ненавидела себя за такое поведение. Почему я не могла просто исчезнуть с поля

зрения, как мне говорила Кэролайн? Я никогда не училась.

– Какой она была? – спросила я. – Если не против вопросов.

– Не против. Редкие меня спрашивают о ней. Видимо, на мне написано «не говорите

со мной об этом», но я не против говорить о ней. Джейн была просто… очень хорошей.

Понимаешь? Верной, доброй, щедрой. Из тех, о ком никто ничего плохого не скажет. Она

была тихой на вечеринках, но потому что не любила большие группы людей. Наедине она

могла говорить часами. Она была счастлива со мной. Она была умной, была в школе

медсестер, когда мы поженились. Она обнаружила рак груди после выпуска. К

сожалению, слишком поздно, – он замолчал. – Мы старались, как могли. Химия,

экспериментальные лекарства, но она умерла через два года после диагноза.

Я хотела что–то сказать, но молчала. А потом с губ сорвалось едва слышно:

– Мне так жаль.

Он кивнул.

– Спасибо. Тогда было плохо, я все еще скучаю, но она не хотела бы, чтобы я

страдал за это, и я не хочу портить то, что у нас было, дуясь остаток жизни, – он выдавил

улыбку. – Прошло почти четыре года.

Я хотела обнять его, прогнать боль, не отпускать. Слова, которыми он описывал

Джейн, были теми, которыми я описывала его. Я опустила взгляд, думая о письме и ее

красивых словах. Я должна была рассказать ему, я хотела поднять голову и признаться, и

глаза заполнили слезы.

Он забавно посмотрел на меня.

– Джесс? Ты в порядке?

Я покачала головой и моргнула, капли полетели на рубашку.

Он был джентльменом, поднял мой подбородок пальцем, взял салфетку и дал мне.

– Ты очень милая, – сказал он. – Но я теперь в порядке. Правда.

Я покачала головой и подняла руку.

– Я сделала кое–что ужасное.

Он отпрянул на пару дюймов, спрашивая меня взглядом.

– Ты можешь не простить меня, – сказала я, вытирая щеки.

– Так точно не будет.

– Будет…

– Джессика, что такое?

Я стиснула зубы и посмотрела в глаза – темно–синие, как вода, что несла нас – и он

точно ощущал стыд, что окружал меня.

– Я прочитала письмо. Письмо Джейн. Которое в книге

Он смотрел мне в глаза, а потом отвернулся и выдохнул носом.