Невозможная музыка

Не давая боли в пятках справиться с собой, она побежала, прячась за кустами, к тем домикам, куда они с девчонками иногда лазили за малиной и ранетками, и где было целое множество коротких переулков, путаных, как коридоры лабиринта. В одном из тех домов Лилька однажды нечаянно отломила острую макушку доски в заборе и с тех пор старалась там не появляться. Хотя ее тогда и не поймали, ей все равно было стыдно.

Она металась от одного забора к другому, пугаясь собственного сердца, вытягивала шею и прислушивалась, присев на корточки. И нисколько не верила тишине, казавшейся подозрительно сонной — разве можно спать, когда такое творится? А шакалы и гиены умеют подкрадываться неслышно… И тот, третий, наверное, тоже… Кем бы он ни был…

Ее ни разу не потянуло заплакать: страх выжег слезы, но проступил на спине. Мокрая майка противно липла к телу, и Лилька попыталась отодрать ее, изогнувшись и сунув руку за спину. Но ткань, как заколдованная, тут же снова приклеилась к лопаткам. Лилька только рыкнула от злости и оставила майку в покое.

Правда, та ни в какую не давала забыть о себе: теперь, когда Лилька никуда не бежала, влажный материал стал остывать так стремительно, что у нее застучали зубы. Такого с ней еще не было, хотя в книжках она про это часто читала. Испуганно схватившись за нижнюю челюсть, девочка прижала ее покрепче и снова прислушалась. Теперь, если б сама Лилька не дышала так громко, тишина была бы почти неживой. Страшной.

Хорошо было бы прямо тут переодеться, как после тренировки — с лыжни Лилька тоже обычно возвращалась насквозь мокрая. Только сейчас ей, конечно, не пришло в голову захватить что-нибудь сухое. А кто бы до этого додумался? И потом, она же не подозревала, что страх такой липкий…

В щель деревянной ограды она посмотрела на дом, возле которого пряталась. Он отличался ото всех, и Лилька заприметила его давно, хотя сейчас рядом с ним присела, конечно, случайно. Просто силы как раз возле него и кончились.

Дом это походил на маленький такой, игрушечный замок. Не настолько маленький, чтобы в нем жили куклы, люди вполне могли тут уместиться, даже целой семьей. Но все же башенка была раз так в десять, а то и в двадцать меньше, чем в настоящем замке, каким Лилька его представляла, и флюгер казался совсем крошечным. Но у других домов вообще ведь не было ни башни, ни флюгера, одни только серые крыши… У этого черепица была морковного цвета. Девчонки смеялись над этой причудой, а ей нравилось, что этот дом такой, будто на нем вечером посидело солнце.

— Интересно, кто здесь живет? — пробормотала Лилька, вглядываясь в темные окна. — Может, колдун какой-нибудь? Они ведь не только в сказках бывают… Дедушка говорил, что даже ведьмы настоящие есть.

Как-то раз она лазила в этот огород за молодым горохом, но тогда, естественно, никого дома не было. Кто же ворует в присутствии хозяев? Тогда он вообще показался ей каким-то мертвым. Нежилым. Но сейчас, присмотревшись, Лилька увидела, что на веревке возле крыльца сушатся какие-то вещи. В темноте все они, как и кошки, казались серыми.

— Вот растяпы, — проворчала она и хихикнула. — Мне, что ли, оставили? Получается, мне!

Не раздумывая, Лилька неслышно сняла большой крючок на калитке и на цыпочках пошла по деревянному настилу прямо к дому. Цепной собаки здесь не было, это Лилька помнила еще с прошлого раза, хотя за год они вполне могли завести, и, на всякий пожарный, как говорил ее дедушка, она обвела взглядом постройки, сбившиеся в одну деревянную крепость. Ничего похожего на конуру не обнаружилось, но Лилька не позволила себе расслабиться. Она уже знала: собака — далеко не самое страшное, что может встретиться в жизни.

На веревке болтались какие-то ненужные Лильке полотенца и наволочки, но нашлась и футболка, которая оказалась подходящего размера. На этот раз и не подумав оглядеться, Лилька быстренько стянула свою маечку и надела сухую, от чего сразу стало спокойней и наконец получилось глубоко вдохнуть.

Повертев в руках влажный комок, она водрузила свою майку на место украденной: "Это же уже не воровство! Я же свою оставила".

От этой правильной мысли ей полегчало еще больше, и даже страх перестал дышать в спину, а отполз к черным не стриженым кустам крыжовника и там затаился.

Но на его место тут же втекла растерянность: "А теперь что делать?"

Надо было куда-то бежать, где-то прятаться, вот только Лилька представления не имела: куда и где? И ей никак не удавалось сосредоточиться, потому что это очень не просто сделать, когда стоишь посреди чужого огорода в чужой майке, а вокруг так темно, что от одного этого уже можно разреветься от страха.

Где-то внутри нее, как обычно, тихо прозвучал дедушкин голос: "Утро вечера мудренее".

— Я знаю, — шепнула она. — Только до утра ведь еще — ого-го!

Опасаясь занозить ногу, Лилька осторожно прошла к сарайчику, в который вглядывалась, отыскивая собачью будку. Ничего похожего на замок здесь не было, и она медленно потянула дверь на себя: "Скрипнет — не скрипнет?"