Невозможная музыка

Он скрипнул зубами и поднял крепкий металлический прут, который заприметил сразу же, как пришел. Ему еще подумалось, что эту железяку точно кто-то специально приготовил для него. А может, так и было?

Стараясь не смотреть на клавиши, Саша произнес в полный голос:

— Я делаю это для Себастьяна. Чтобы ему никто не навредил.

Поддев "ре" на верхнем мануале, он с силой рванул клавишу вверх и зажмурился, будто могли полететь брызги крови. Но клавиша отлетела и упала почти беззвучно. Саша поднял ее и сунул в карман джинсов — на память. И снова нацелил прут…

Когда он выбрался из пещеры с последней охапкой труб, который складывал на самом краю, оказалось, что солнце уже уселось на макушку соседней скалы. Отсюда не было заметно течения реки, казалось, просто блестящая лента брошена между камнями. Потеряна девчонкой, слишком торопившейся навстречу кому-то… Как ее звали? Мария Барбара или, может, Лилька? Неважно. Это ее голос стекает по скалам в реку.

"Я слышу музыку! — у Сашки внезапно навернулись слезы, и защипало в носу. — Разве я когда-то слышал ее просто так? Это Себастьян остался во мне… Даже в этом мире остался. Разве это не доказательство? Все получилось! Я тоже остался в нем".

— Себастьян! — бесстрашно закричал он, надеясь, что та самая волна, что вытворяла с ним такие чудеса, уж как-нибудь донесет и эти звуки. — Тебя больше никто не тронет, слышишь?

Стремительно скатившись вниз, его голос нырнул в реку, и Саша улыбнулся: "Он услышит".

Приложив к глазу одну из маленьких труб, он огляделся и рассмеялся, напомнив себе того безобидного дурачка, который с похожей трубочкой целые дни напролет дежурил на перекрестке возле музыкальной школы, следя за машинами. Когда он долго не появлялся, Саша даже начинал беспокоиться и успокаивался, только заметив знакомую грузную фигуру в бесформенной куртке.

Ему показалось, что кто-то есть на берегу. Он прикинул: "Они как раз в ту сторону и покатятся. Если эти гады поймут, что орган сломан, то отпустят Лилькиного дедушку. Зачем он им теперь? Это не он сломал, это же ясно! А сделать его тут никто не сможет. Так что — фигу им с маслом!"

Подтолкнув ногой металлическую поленницу, Сашка засмеялся, проследив, как трубы с шумом катятся вниз, подпрыгивая на камнях. Скрежет и грохот тут же заглушил его смех, но это развеселило Сашу еще больше. Он закричал, склонившись над обрывом:

— Эй, кто там искал волшебный орган? Он катится к вам прямо в руки!

— Саша!

От неожиданности у него знакомо провалилось сердце, но в ту же секунду он узнал голос, который ему совсем не нравился.

— Это вы, — промямлил он, избегая обращаться к Игорю просто по имени. — А я тут…

Но тот ничего не услышал. Запыхавшийся и до смешного красный, с капельками пота на узких крыльях носа, он подскочил к Сашке и подхватил его на руки быстрее, чем тот успел запротестовать.

— Сашка, Сашка! — Он как-то странно смеялся и не больно тискал его.

Мальчик подумал, что этот человек, почти ему не знакомый, наверное, тоже искал его всю ночь и весь день. И, может быть, по-настоящему волновался. Но эта мысль только скользнула по поверхности, никак не отозвавшись в душе. У Саши возникло странное чувство, будто это сейчас он очутился в незнакомой реальности, где этот человек уже занимает какое-то место в его жизни. И все это даже более странно, чем то, что случилось в Ордруфе.

Он настойчиво высвободился, но Игоря это, кажется, не задело.

— Так ты был здесь? В этой пещере? Все это время? Но ведь мы же всю ее обыскали!

— Нет, я не здесь… То есть…

— Как же Лилька потеряла тебя? Ты спрятался?

"Зачем он спрашивает? Разве я могу ему рассказать? Спрятался… Он считает меня каким-то идиотом?" — он резко ответил:

— Я не прятался. Вот еще! А где мама?

— У реки… — ликование, от которого лицо Игоря уже лоснилось, сразу угасло. — У нас ведь, знаешь, уже всякие недобрые мысли в голову лезли.

— Вы решили, что я утонул?

У него едва не вырвалось: "Вы надеялись…", но Саша и сам понимал, что это было бы чересчур даже для Игоря. "Может, он и не плохой, — подумал он вяло. — Только зачем он вертится рядом?"

Игорь произнес слишком убедительно, и Сашке показалось, будто это он сам придумал:

— Твоя мама в это не верит.

— Она не верит и в то, что мой отец погиб.

Он посмотрел на Игоря испытующе, но тот кивнул с таким видом, будто принимал это, как нечто естественное. "Или все же прикидывается?" — Сашке самому уже было тошно от этих мыслей. А еще больше оттого, что вообще приходится думать о чем-то плохом, хотя всего час назад ему казалось: вот он вернется к маме, и все будет так замечательно, как только может быть.

Неожиданно Игорь лукаво, а Сашке показалось — зловеще — подмигнул ему:

— А знаешь, мне, кажется, удастся уговорить ее все же в это поверить!

— Что? — его охватила обида на, как все, оказывается, изменилось без него. Выходит, он вернулся совсем не в тот мир, который покинул и куда так рвался.

Внезапно его обожгло: мама у реки!

— Там же эти! — выкрикнул он и бросился к краю площадки. — Те, которые Лилькиного дедушку… Они уже здесь, я слышал!