Читаем Невозможно! Невозможно. Невозможно? (СИ) полностью

- Тогда по рукам, - улыбнулся Рал. И несколько минут спустя мы, с небольшими припасами, крепко взявшись за руки, нырнули в проход в скале. Существовавший, несомненно, только для нас. Мне же сейчас оставалось радоваться тому, что Ричард не остался близ Дафиды в наше с Даркеном отсутствие. И, что тоже не могло не радовать, в глазах Ричарда с момента, когда он услышал произнесенное устами Рала «брат», появилась задумчивость… Которую я предпочла счесть добрым признаком…

========== XVII. “С возвращением, Ричард!” ==========

Горы оказались неожиданно широкими и переход сквозь них занял больше времени, чем мы ожидали. В мою свободную от компаса ладонь крепко вцепились теплые пальцы Кары. За ней шли, не расцепляя рук, Ричард и замыкающая небольшую «процессию» Кэлен. Я не знал, есть ли в этой скале пустоты естественного происхождения, где мы смогли бы разжать руки, но, поскольку что-то подсказывало мне обратное, проверять это не торопился.

Однако когда, казалось, прошло бесконечно много времени, под душным покрывалом толщи каменной породы над нами, где приходилось дышать как можно реже – воздуха могло и не быть много, а нас четверо – я осознал, что пальцы покрываются противной скользкой пеленой капелек пота. Ладошка Кары почти выскользнула из моей… И девушка крепче сжала мою руку тонкими пальцами, немного судорожно. Оно и немудрено, жить-то ей хочется. Ну и безопасность Лорда Рала, как же! Усмехнувшись – сейчас этого все равно никто бы не заметил – я крепче стиснул узкую ладонь. Я не намерен был оставить их в толще скалы. Это было невыгодно для меня. И кроме того… Мне этого и не хотелось…

- Пещера, - это было первое слово, произнесенное кем-то из нас, когда мы вышли в полусферической формы пустое пространство в скале. Сухое и достаточно уютное.

– Может, немного передохнем? – предложил Ричард, когда мы четверо выбрались в это местечко. На противоположной стене пещеры виден был широкий темный проход, едва различимый в свете, который источал Компас. Проход, ведущий, отчего-то был уверен я, к выходу из-под этих гор.

“И давно пора”.

- Думаю, можно отпустить друг друга, - заметила Амнелл чуть позади. И ладонь Кары медленно начала выскальзывать. Чего почему-то совершенно не хотелось – эта вынужденная мера предосторожности в глубине души была мной желаема – предлог прикасаться к ней, не вызывая подозрений.

И, что было еще ценнее, не прерывая свою «холодность», - то, почему меня так тянет к этой мелкой язве, почему от ее близости внутри вспыхивает жар, я объяснить сам для себя не мог. Конечно, допустить мысль о том, что я влюбился в Кару, было бы глупо – любовь и все подобные нежности – удел таких, как Ричард и его дражайшая Амнелл. И все же именно эта Морд-Сит, с ее небрежной неприязнью ко мне, с легким нахальством и язвительностью, чем-то напоминавшими мои собственные, не оставляла меня равнодушным.

Ричард привалился к холодной стене пещеры, и, судя по звуку, облегченно выдохнул. Чиркнуло огниво и в его руке вспыхнул факел. Пламя чуть колыхнулось, от долетевшего из темноты туннеля ветерка. Значит, действительно ведет к выходу…

- Немного отдохнем и идем дальше, - кожа облачения Кары чуть скрипнула, когда Морд-Сит опустилась рядом с Ричардом. Амнелл села по другую сторону от него, разглядывая меня с искренней неприязнью в глазах.

“Интересно, ее ненависть хоть когда-нибудь уменьшится? Пора бы и понять, что сейчас я заинтересован в их успехе не меньше, чем они сами. Я от него завишу, как ни неприятно мне, Магистру Ралу, признавать это”.

- Да, леди Кара, - почтительности в голосе Ричарда поубавилось, а вот какая-то задумчивость появилась.

“Неужели что-то припоминает?! Вот дернул же меня шадрин сказать это «брат»…”

Я крепче сжал рукоять меча, и гнев моментально хлынул в кровь. Сейчас однако, не имея направленности, он в меньшей степени захлестывал – при всей моей неприязни к Исповеднице и полном равнодушии к Ричарду, они не вызывали у меня ярости. К тому же в данный момент союз с ними был для меня более чем полезен. Зато мышление стало чище и мысли, хаотично метавшиеся в голове с того момента, когда выяснилось, что мой «братишка» немного не в себе, выстроились в логическую картину. Кэлен что-то разъясняла то ли Ричарду, то ли Каре, но я не вслушивался, обдумывая, что мы имеем. А имели мы два весьма утешающих обстоятельства – Зеддикус отправился в сторону Столпов Творения, и разведывал попутно нам дорогу. Куда именно идти, правда, он так и не знал – конечно, без Камня они ничего не сделали бы, но Камень-то скоро должен был оказаться у нас… И вторым приятным обстоятельством было то, что компас сообщал, что мы уже совсем близко к Камню. Таким образом, появлялся шанс успеть.

“И тогда я помогу спасти мир, избегу попадания к Владетелю сейчас и облегчу себе существование после вполне естественной… хм, третьей, как сие ни иронично, смерти. А потом распрощаюсь наконец с этой шайкой идиотов и отправлюсь в Д’Хару… Где мне придется исправлять то, что успел наворотить мой младший братец”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения

Как Чайковский всего за несколько лет превратился из дилетанта в композитора-виртуоза? Какие произведения слушали Джованни Боккаччо и Микеланджело? Что за судьба была уготована женам великих композиторов? И почему музыка Гайдна может стать аналогом любого витамина?Все ответы собраны в книге «12 вечеров с классической музыкой». Под обложкой этой книги собраны любопытные факты, курьезные случаи и просто рассказы о музыкальных гениях самых разных временных эпох. Если вы всегда думали, как подступиться к изучению классической музыки, но не знали, с чего начать и как продолжить, – дайте шанс этому изданию.Юлия Казанцева, пианистка и автор этой книги, занимается музыкой уже 35 лет. Она готова поделиться самыми интересными историями из жизни любимых композиторов – вам предстоит лишь налить себе бокал белого (или чашечку чая – что больше по душе), устроиться поудобнее и взять в руки это издание. На его страницах вы и повстречаетесь с великими, после чего любовь к классике постепенно, вечер за вечером, будет становить всё сильнее и в конце концов станет бесповоротной.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Юлия Александровна Казанцева

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство