Невозможно устоять (СИ)

Надеюсь, что он не настолько невоспитанный и гадкий, чтобы без спросу блуждать по чужому дому. Не то чтобы я ему не доверяю (на самом деле так и есть, просто я пытаюсь сдерживать свою злость в его сторону), но я бы не хотела потом ходить по дому и проверять, не создал ли он где-нибудь лишние для меня проблемы, ведь в детстве парень был немного неуклюжим, так ещё и со странностями.

Поразмышляв, я решила, что всё-таки самыми актуальными комнатами остаются эти две, ибо в них он уже побывал вчера — один маршрут запомнить легче, чем скитаться по всему дому в поисках чего-то, сама не знаю, чего (хотя от него можно ожидать всё, что угодно, если он, конечно, не изменился за эти девять лет).

Впрочем, я оказалась права: закинув ноги на мой любимый и хрупкий кофейный столик, Тэхён развалился на диване перед телевизором в гостиной, что-то увлеченно смотря и посмеиваясь.

Моё тело передернуло, но я, пытаясь усмирить прошедшую через всё тело неприязнь и злость, глубоко вдохнула и выдохнула, расслабляясь.

— Нормально себя чувствуешь? — не скрывая сарказма, я подошла к нему с натянутой улыбкой и села рядом на диван, внимательно наблюдая за тем, что он смотрит, и совершенно равнодушно кидая на него беглый взгляд.

— Привет, — он расплылся в улыбке, безмятежно кивая мне головой и отвлекаясь от просмотра телевизора, — отдохнула после душа?

— Более чем, — произнесла это с наигранной учтивостью, нагнувшись и забрав пульт из его руки, — думаю, фильм подождёт.

Я выключила телевизор под его недовольные возгласы, попутно скидывая его клешни с моего любимого стола и отряхивая руку, словно я прикоснулась к чему-то заразному (может, это было слишком, но я не удержалась).

— Лин! Там начиналось самое интересное, что ты такое творишь? — он состроил собачью мордашку и начал наигранно хныкать.

— Не играй на публику, я тебе не друг или ещё кто-то, чтобы ты устраивал концерты, — он нахмурился, ощущая волны негатива, исходившие от меня, и без эмоций посмотрел на меня своими обсидиановыми глазами.

Слишком быстро изменился в лице, а значит, не такой уж глупый, поскольку знает меру между шутками и чем-то серьёзным.

Прокашлявшись, я продолжила:

— Сейчас будет много ненужной информации, возможно, даже скучной для тебя, бесполезной и жалостливой с моей стороны — мне будет стыдно плакаться о своих проблемах не себе самой, но когда-то этот момент должен был настать. За то время, пока ты отсутствовал в моей жизни, и за то, когда ты снова в ней появился, у меня накопились вопросы — хотя, знаешь, не особо-то они и копились, просто видя твою физиономию так часто всего лишь за два дня, мне захотелось прояснить кое-что. Размышляя над нашей возможной встречей, я считала, что закидаю тебя невероятным количеством упрёков и вопросов, которые терзали меня эти девять лет — нет, даже меньше, потому что лет так с шестнадцати я совсем перестала думать о тебе, ведь и ты не думал обо мне, — я немного замялась, и он воспользовался моментом вставить пару слов.

— Думаю, не очень разумно с твоей стороны говорить за меня, — он недовольно сдвинул брови, усаживаясь удобнее и поворачиваясь ко мне всем телом, но я продолжала разговаривать с телевизором, ибо лицезреть его совсем не хотелось.

— Ты думал? Оказывается, умеешь? — я прервала его и наконец повернула голову в его сторону, пытаясь прожечь в нём несколько дырок взглядом. — На самом деле, я не могу и не хочу сказать и половину того, о чём думала тогда, в десять лет, когда ты бросил меня и не попрощался. Даже самые отвратительные парни говорят своим девушкам, что они им надоели перед тем, как расстаться, а ты решил, что нашу дружбу можно прекратить и без этой условности. Я начала испытывать такое наплевательское чувство ко всем: к тебе, к людям, к друзьям. Но тогда, в те первые дни, недели, месяцы и года я ждала, что ты напишешь или позвонишь, потом желание и ожидание переросло в апатию к тебе, а дальше было не далеко и до полной замкнутости в себе под влиянием многих факторов — не один ты портил мою жизнь, хотя и был за километры от меня. Ты канул в бездну, предал нашу дружбу — как бы глупо это не звучало, я думала именно так. А потом… Если подумать, я сама сделала этот выбор: разве кто-то заставлял меня быть одинокой? В детстве я была общительной и задорной, могла найти друга везде, помочь и поддержать любого, всё дворовые ребята бегали ко мне за помощью, а теперь все они сторонятся меня на улице и здороваются только кивком головы, ведь мне всё равно на них, я забыла про их существование и абстрагировалась от каждого, кто был человеком. Пока ты одинок, жить немного легче – ты не будешь чувствовать боль, когда тебя предадут в очередной раз. Незначительный для тебя поступок, о котором ты, я уверена, повторюсь, даже не думал и не сожалел, заставил меня морально умереть и самой встать на ноги, чтобы родился новый человек, которым я сейчас являюсь: спокойный, самостоятельный, жёсткий.