Невозможно в это поверить, но…

— Ваше Высочество, — позвал меня отец, — ко мне обратился наш главный сапер майор Петрушенко, с предложением о минировании дороги. — Он обнаружил на складах города полторы тонны аммонала, который почему-то не вывезли на рудники. Предлагает на удалении пяти километров от первого противотанкового рва, вдоль дороги заложить эту взрывчатку с химическими взрывателями, установив замедление на двенадцать часов. Противник накопится, и в положенное время произойдет одновременный подрыв. Предварительно взрывчатку укроют мелкими камнями, обеспечив значительное количество поражающих элементов.

— Хорошее и своевременное предложение, но я хотел отдать приказ обстрелять британский лагерь минометами.

— Так одно другому не мешает. Два взвода ведут обстрел, а саперы готовят пакость.

Ночная вылазка минометчиков, чуть не обернулась гибелью одного взвода. Каким-то образом британцы предугадали место установки автомобилей, и открыли ответный артиллерийский огонь. Один расчет погиб. По счастливой случайности боекомплект не взорвался, и поврежденный автомобиль удалось отбуксировать в укрепрайон. Второй взвод успешно выполнил задание и вернулся без потерь. В связи с этими обстоятельствами, я приказал увеличить численность прикрытия саперов, вдруг британцы разозлятся до такой степени, что предпримут попытку ночной атаки.

Опасения мои оказались напрасными, до двух часов ночи никто наших саперов не трогал, поэтому я отправился отдыхать, завтра предстоит очень и очень трудный день.

— Рано ты сегодня занял наблюдательный пункт, — усмехнулся Джахан, протягивая мне чашку ароматного кофе, — солнце только взошло, британцы еще умыться не успели. — Вот выпьют свой утренний чай, тогда начнут наступать.

— Не по себе мне, дед, как-то. Знаю, что схлестнемся с врагом сильно, многих потеряем, и хочется выстоять в этой схватке и победить.

— Не сомневайся, Искандер, выстоим и победим обязательно, зря, что ли ты со штабом здесь понастроил всего. Самолеты мы выбили. Как докладывают мне мои люди, у британцев начался падеж лошадей, и с каждым днем он усиливается. Таскать на руках пушки, снаряды, да все остальное солдаты долгое время не смогут, станут валиться от усталости. А ты их бей всеми силами.

— Мы будем вести сражение от обороны, дадим возможность противнику нас атаковать. Постараемся его измотать, выбить танки и бронеавтомобили, а потом потихоньку перемалывать живую силу. Ты же вчера был на совещании штаба, разве не помнишь, какой план предложил генерал Воронов?

— Почему не помню? Память пока не потерял на старости лет. Просто я хочу тебя отвлечь от тяжелых мыслей и настроить на боевой лад.

— Я уже настроился.

— И потому, опередив свой штаб, смотришь вдаль в бинокль?

— Изучаю обстановку, проверяю связь, жду докладов о готовности к бою.

Примерно через полчаса на наблюдательном пункте собрался весь мой штаб. Отец по телефону связался со всеми командирами подразделений, получил развернутые доклады о готовности к ведению боевых действий.

К девяти часам, несмотря на приличное расстояние, мы отчетливо услышали грозный рев двигателей и устрашающий неопытных солдат лязг гусениц танков, а спустя десять минут появился танковый клин британцев. За головным танком, с небольшим уступом двигались еще четыре танка. Внутри клина ехало четыре бронеавтомобиля. Уверен, что только от одного вида бронированного кулака у некоторых солдат и офицеров моей армии волосы на голове предательски зашевелились. Это я, имеющий опыт из прошлого, воспринимаю местные, то есть этой реальности, современные танки и броневики, как обыкновенные жестяные коробки, и знаю способы борьбы с ними. Подавляющее большинство моих офицеров видят танки впервые. Ничего, не так страшен шайтан, как его малюют, мы сможем показать противнику, что не зря потратили время на подготовку.

Танки добрались до первого противотанкового рва, и остановились. Похоже, с таким видом фортификационных сооружений, неприятелю сталкиваться не доводилось. Правильно, не доводилось, это из моего времени им сюрприз, на подготовку которого мы потратили много времени, сил и взрывчатки.