Невозможно в это поверить, но…

Тот прикоснулся к плечу Шапура. Мой товарищ вздрогнул и, двигаясь спиной к выходу, отвесил несколько поклонов. Видно, дядечка и в самом деле весьма и весьма влиятельная особа в этой стране. Неспроста у Шапура округлились глаза и пропала речь. От этой мысли у меня тоже пробежал холодок по спине. Я вспомнил, как в одной из книг в прежней жизни прочитал воспоминания Уинстона Черчилля, известного британского премьера, встречавшегося со Сталиным. Важный и влиятельный английский деятель с определенной долей смущения признался, что, когда в переговорное помещение неспешной, мягкой, тигриной походкой вошел советский лидер, Черчилль, сам того не осознавая, встал с кресла и вытянулся по стойке «смирно». Вот примерно и я сейчас так поступил, инстинктивно вытянувшись и выгнув грудь колесом, осознавая важность момента.

— А вы, молодой человек, я так понимаю, меня не знаете? — усмехнулся мне мужчина.

— Прошу простить меня темного, не знаю, — старался отвечать спокойнее и как можно более учтиво.

— Я — Джахан Пехлевани, если вам говорит что-то мое имя.

— Покорнейше прошу простить меня за бестактность, мой господин, я ваше имя слышу впервые, ранее не имел такой чести.

— Что лишний раз подтверждает мое мнение о том, что вы иностранец.

— Скрывать от вас, господин, сей очевидный факт бессмысленно, тем более, что в Иран я попал не по своей воле.

— Тогда сообщу вам: я отец правящего ныне шаха Ирана — Рустема Пехлевани.

— О, Господь мой небесный! — непроизвольно вырвался у меня возглас. — Прошу простить меня великодушно, но мне раньше не доводилось общаться с августейшими особами.

— По вашему высказыванию, я делаю вывод, что вы европеец, хотя внешне очень сильно похожи на коренного перса. Даже акцент, едва заметный в вашей речи, можно принять за один из диалектов многих наших народов. Итак, откуда вы?

— Из России, мой господин. В результате предательства низких и подлых людей попал в неволю в прошлом году, — не стал ничего скрывать, так как опасался, что мое вранье вскроется после опроса Шапура.

— Подробней расскажите.

Я, немного волнуясь, рассказал об участии в войне с турками в составе отдельной батареи тяжелых минометов, приданной на усиление 9-го горно-стрелкового полка подполковника Светлова, и о боевых действиях неподалеку от Севани. Также описал эпизод предательства Маркова и мытарства в неволе. О своем происхождении и титуле умолчал.

— Досталось вам, Искандер, — покачал головой отец шаха. — О вашем освобождении я не спрашиваю, мне уже донесли. Много трупов вы оставили после себя. И я точно уверен, что это дело ваших рук, ваш спутник на решительные действия, похоже, не способен.

— У меня не было иного выхода. Покориться судьбе и всю жизнь провести ущербным мужчиной я не хотел. Я предпринял попытку освобождения, и она удалась. Подумал, что лучше погибнуть, спасая жизнь, чем жить в неволе рабом.

— А если бы вас убили?

— Гибель воина в битве не позор.

— Достойный ответ. Ладно, у нас еще будет время поговорить обо всем. Я предлагаю вам вместе с вашим спутником проделать остаток пути в моем обществе. В столице мы обсудим некоторые вопросы и примем окончательное решение по вашей судьбе.

— Если честно, то у меня были несколько иные планы, господин Пехлевани, — несколько осмелев, я позволил себе некоторую вольность, все же я тоже знал себе цену.

— Ваши планы превратятся в прах у первых ворот Тегерана. Из Асфакана вы ушли, убив граждан Ирана. Затем в пути в перестрелке тоже никого не пощадили. По нашим законам, вы совершили уголовное преступление, и не важно, что вы убивали бандитов, защищая свою жизнь от бесчестия. Плюс ко всему, вы незаконно проникли на территорию страны. Неизвестна ваша цель нахождения здесь, может, вы шпион, а это уже государственное преступление. По совокупности, вам минимум лет двадцать тюрьмы отмерит наш суд, а максимум — смертную казнь.

— Ни того, ни другого я себе и Шапуру не желаю, — задумчиво произнес я.

— Тогда мне ничего другого не остается, как принять ваше любезное приглашение. Дерзить отцу шаха, а по сути — бывшему шаху, находящемуся, так сказать, на пенсии, я не осмелился и покорно склонил голову в знак вынужденного согласия.

— Искандер, вы быстро умеете анализировать полученную информацию и принимать правильные решения. Не падаете в ноги и не просите сохранить жизнь, значит, слова честь и достоинство для вас не пустой звук. И разговариваете со мной без подобострастия, зная, кому я прихожусь родственником. Согласитесь, простой артиллерист, так себя вести не может. Вы принадлежите к аристократии вашей страны, и не пытайтесь убедить меня в обратном.

— Я удивлен вашей проницательности. Граф, Воронов Александр Васильевич, к вашим услугам.

— Вы принимаете мое предложение?

— Разве можно теперь отказать гостеприимному господину? Тем более, когда справедливый меч вашего правосудия занесен над нашими головами.

— Рад, что вы приняли правильное решение. А теперь пойдемте в другой шатер, поужинаем, только никакого вина там не будет.

— Уже отвык от вкуса спиртного, мне больше нравятся фруктовые соки.