Невозможный мужчина

С работы я ушла до того, как моя беременность стала заметна. Тогда же мы и поженились. Тихо. Спокойно. Без помпы и гостей. Ну, не совсем прямо уж без гостей. Но без фанатизма. Только самые родные и близкие, бывшие рядом в трудные дни. Беременность стала для меня одновременно мучением, потому как токсикоз изводил меня почти на всем ее протяжении, и временем поразительного счастья, потому как что и до того-то внимательный ко всему господин Шереметьев едва ли не помешался на заботе о моем здоровье и комфорте. Вот уж действительно, почувствуйте разницу, как говорится, между тем, когда ты сама по себе и когда рядом мужчина, едва ли не маниакально опекающий тебя. И при этом совсем не внушающий тебе мыслей о том, что ты некий сосуд, о содержимом коего он так в первую очередь печется. Просто ощущать себя настолько значимой для того, кто стал новым миром для тебя – вот где реальное волшебство. Это как переселиться на другую прекрасную планету, как начать жить в настоящей женской мечте, как просыпаться и засыпать с постоянным желанием плакать от счастья, как… Божечки, гормоны они такие гормоны!

Зефирка родилась в конце сентября, когда я уже вовсю работала личным пресс-секретарем мэра. Удаленно. Благо, нынешние технологии позволяют это делать хоть на другом конце света.

Как вы понимаете, вопросов о том, как назвать нашу дочку, не возникло ни разу. Александра. Точка. В память о величайшей женщине, столько сделавшей для нас, так многому нас научившей, так много давшей нам. Да, разумеется, можно было сомневаться в искренности ее поступков, в истинных мотивах ее поведения, в честности ее отношения к окружающим. Но! Уж в чем-чем, а в том, насколько глубокий след она оставила в этой жизни – в этом сомнений не возникало. Мы частенько вспоминали ее. Ее портреты стояли на видных местах – как дома, так и на работе. И в сложные моменты мы вдвоем смотрели на нее и пытались представить – как бы поступила Алекс в этой ситуации, что бы она сказала, как отреагировала, каким образом выкрутилась. И знаете, иногда нам казалось, что ее голос звучит прямо в голове, давая ценные советы и подсказки. Которые, кстати, работали.

Мой муж, подвигав бровями при прочтении свидетельства о рождении дочки, произнес:

– Так когда мы там будем подписывать новый договор ЭУС? Ты смотри, как все у нас четко получилось. Договор от 23 декабря – оплата 23 сентября. Качественно и в срок! Все как я люблю.

Поправив грудь, чтобы Александре Максимовне Шереметьевой было удобнее ее сосать, я фыркнула:

– Простите, но я, пожалуй, воздержусь.

– Не понял? – возмутился муж, жадно наблюдающий за процессом кормления и усиленно двигающий губами, как будто в попытке помочь дочери победить тугой сосок. – От чего это вы, госпожа Солнцева, собираетесь воздержаться?

– От платных услуг, пожалуй, воздержусь. Но готова рассмотреть ваше предложение на безвозмездной основе, – милостиво согласилась я.

– Для такого важного клиента мы готовы рассмотреть любые условия продолжения сотрудничества, – прошептал муж, склонившись над нами. – Даже безвозмездные. Совершенно. Абсолютно. То есть даром. Берешь?

– Уже взяла. И фиг с кем поделюсь, – так же шепотом ответила я, потянувшись губами к источнику моей радости. Моей любви. Моего счастья. Моей жизни.

Эпилог

Тропическое солнце щедро рассыпало бриллианты и сапфиры на невозможно бирюзовую поверхность воды, а та, как избалованная вниманием падишаха наложница, томно шептала своему повелителю: «еще, мой господин, еще… дайте мне еще себя…»

Пронзительно белый тончайший песок ложился под ноги шелковым нежным ковром – мягким, теплым, просачивающимся сквозь пальцы стопы в изысканной ласке.

Под тенью роскошной раскидистой пальмы на огромном уютном шезлонге лежала загорелая красавица. И пусть ее седые волосы были небрежно растрепаны, губы не накрашены, а под глазами залегли темные круги, ее по-прежнему можно и нужно было именовать именно так – Красивая Женщина.

– Моя Леди, вы звали? – Загорелый мужчина склонился у изголовья, нежно прикоснувшись губами к виску женщины.

– Ох, Ники, ты опять за свое? После всего того, что между нами было, и всего того, что тебе известно обо мне, я все еще твоя леди? – Алекс слегка повернула голову, поцеловав его запястье.

– Алекс, ты всегда будешь моей леди. Я любил тебя столько лет, что никакие скелеты – даже если это будут скелеты динозавров, не отвернут меня от тебя. – Ник присел рядом на песок, скрестив ноги и откинув голову на подлокотник пляжного кресла.

– И ты так спокойно говоришь об этом? Тебе не больно? – Женщина поворошила жесткий ежик коротко остриженных волос.

– Я далек от этих модных извращенных штучек типа садо-мазо, но от тебя я с благодарностью приму любую боль. – Коммандер поймал ее руку и прижал ее ладонью к своей щеке.

– Мой верный преданный Ники, – Алекс вздохнула и даже прикрыла глаза ладонью. – Как же так получилось, что я, столь высоко мнящая о своих способностях разбираться в людях, так глупо проморгала тебя? И как ты умудрился скрывать от меня свои чувства столько лет, мой Мистер Айсберг?