Невозможный мужчина

Ну, с другой стороны, сама Светочка никогда не выглядела на свои годы – ее и в школе часто принимали бы за старшеклассницу, если бы не школьная форма, которая была введена еще в начале двухтысячных. Рядом с ней я себя иногда чувствовал даже старше нее – даже тогда, когда сидел за партой, а она стояла возле доски с учительской указкой. Ну еще бы, она-то себе, небось, картинки с рейтингом 21+ на уроках не представляла, в отличие от меня. Да та же Джесс, которая младше меня на год, и то выглядела… кхм… посолидней нынешней Светочки, особенно после рождения близнях. Если честно, то сейчас, в эту самую минуту, я не мог понять, как мог повестись на тот чисто лоховской развод Джесс с беременностью. Но повелся ведь. А почему, собственно, я не должен был ей верить? Все же она меня не просто выручила, а спасла практически, а в определенном плане мне было плевать на заморочки «какого хрена, вдруг она не та самая». Потому что, когда никуда не впирался той самой, то какая, к черту, разница с кем? Да и потом – все, что случилось со мной с момента моего экстремального знакомства с Джесс, в конечном итоге сложилось в обратную дорожку к Светлане. По крайней мере, мне нравилось думать об этом сейчас именно так. Опять же, разве я жалел, что у меня появились сыновья? Да ни разу! Даже когда понял, что беременность Джесс несколько затянулась. Не была она беременна. Просто… Просто я был слишком благодарен ей за то, что отмазала меня (разумеется, с помощью административного ресурса Алекс, но ведь отмазала же!) и от английской полиции, и от миграционного департамента, и как-то даже не обратил внимание на то, что первые признаки действительно беременности она начала проявлять только через пару месяцев после свадьбы. В любом случае, если бы не она – выкинули бы из страны за участие в нелегальных боях. А так обошелся просто штрафом, и то не самым драконовским. В принципе, последнего выигрыша как раз и хватило – десять тысяч евро, конечно, на улице не валяются, но за пару лет на ринге я сумел прилично подзаработать. Нет, я не был абсолютным чемпионом, да и «ложиться» под соперника тоже приходилось – иначе просто выкинули бы, как щенка бесправного, коим я и являлся в те времена. Но все же и денег тогда заработал, еще даже не имея никакой специальности на руках, да в чужой стране, и, собственно, авторитет бойца тоже. С другой стороны, даже и хорошо, что моя карьера в той деятельности почила в бозе после ареста. Иначе я бы не познакомился не только с Джесс, но и с Алекс. И не было бы ни Стива, ни Иана. Конечно, я тот еще папаша, похоже, повторяющий путь своего собственного. Единственная разница в том, что у ребят есть мама. Пусть такая, пусть как угодно ненавидящая меня, но обожающая их. И я знаю точно, что мальчишки не плачут бессильно по ночам в подушку.

Яростно потерев основание переносицы от тупой глубинной боли, что навсегда застряла гвоздем-соткой в разуме и пробуждалась, стоило позволить себе уйти в воспоминания дальше чем следовало, резко выдохнул. Давно научил себя не поддаваться погружению в трясину жалости к себе, в бессмысленные вопрошения к Вселенной, почему так должно было сложиться в моей семье, с какой стати кто-то живет себе без потерь, а мне досталась иная дорога жизни. Смирение мне в себе выработать так и не удалось, так что прибегать приходилось к вытеснению.

Крутанувшись на кресле снова, я уперся взглядом в ненавистную бумажку, являющуюся вещественным свидетельством готовности Светочки к очередному, спровоцированному мной побегу. А ведь и в первый раз это была моя вина, моя упертость стенобитного тарана и мое же нежелание принимать хоть что-то, кроме собственных желаний и той фантазийной картинки, где нам хорошо вместе, что я нарисовал себе сдуру. И, между прочим, сильно ли я поменялся в своем подходе? Черта с два!