Невозможный Роман

Вверх взмыли лучи прожекторов, послышалась барабанная дробь, и шоу началось. Выбежали клоуны. Девочки восторженно захлопали в ладоши и повскакивали со своих мест. Но Романа клоуны не интересовали, а вот Аглая… Пока она смотрела на сцену, он смотрел на неё. Впервые смотрел по-настоящему. У нее был красивый профиль. Породистый нос, высокий лоб, не слишком пухлые, но выразительные губы. Ей требовалось совсем чуть-чуть, чтобы стать настоящей красавицей. Подчеркнуть глаза, идеальные скулы… и все, пожалуй. Но, похоже, румяна и тушь в какой-то момент стали Глашиными заклятыми врагами.

Следом за клоунами вышли акробаты, за ними – воздушные гимнасты. А потом – дрессированные львы. И вот тут началось самое интересное. Даша вскочила с места. Аглая за ней…

- Что случилось? – проорал Роман, удерживая Глашу за руку.

- Извини. Нам нужно срочно выйти!

Да это он и так и понял. Но что не так-то? Роман наклонился к племяннице, которая выглядела такой же растерянной, как и он сам.

- Не знаешь, что произошло? – подсел поближе.

- Не-а.

- Пойдем за ними…

Извиняясь и пригибаясь, насколько можно, Роман с Женькой выбрались из-под купола. Огляделись по сторонам, не сразу заметив диван за большим фикусом, на котором, обнявшись, сидели Даша и Глаша. Поляков сглотнул образовавшийся в горле ком и пошел к ним.

- Пойдем отсюда, мам! Пойдем, а?

- Сейчас, солнышко. Я только такси вызову.

- Не надо такси, – возразил Роман. - Я вас отвезу. Только не пойму, что за спешка?

- Не в спешке дело, - пробормотала Глаша.

- А в чем?

- Там были звери! – возмутилась Даша.

- Э-э-э… Ну, да. Это же цирк, – осторожно подбирая слова, согласился с девочкой Поляков.

Аглая наградила его надменным взглядом, который довольно сильно резонировал с ее последующими словами.

- Это моя вина, Даш. Я забыла, что в местных цирках до сих пор сохранилась эта традиция.

- Да какая традиция? О чем вы толкуете, а?

- Даша и я поддерживаем движение «Цирк без животных».

Роман и Женька переглянулась. И снова перевели взгляд на Аглаю.

- Ай, долго объяснять! – отмахнулась она, вставая с дивана.

- И ничего не долго! Мы с мамой против жестокого обращения с животными. А эти дрессировщики… - в бездонных очах Дашки блеснули слезы. Поляков дернул воротничок рубашки, возвращаясь к уже ставшему извечным вопросу… Как он оказался в таком дерьме? А ведь хотел всего лишь сводить в цирк детишек. Вот так и делай добрые дела.

- Что? Что дрессировщики? – Женька замерла от нетерпения.

- Бьют их и держат в клетках, - всхлипнула Даша.

Три пары глаза уставились на Полякова. И было в них столько укоризны, словно он самолично и бил тех животных, и в клетку сажал. Роман вскинул вверх обе ладони.

- Эй… Я вообще не думал о цирке с такой точки зрения. – Аглая еще сильнее нахмурилась, и Роман начал закипать: - Сознаю… виноват, наверное… Ну, а вы тогда какого чер… то есть… - запнулся он, подбирая слова поприличней, - почему согласились пойти?

- А уж это была моя ошибка.

Ну, хоть тут он не виноват! Роман пригладил волосы. Отвернулся. С яркой афиши на него с укоризной смотрела макака в юбке. Поляков выматерился про себя и растерянно замер.

- Так, значит, планы на вечер меняются. Пойдем смотреть на животных… в живой природе! – оповестил он всех присутствующих.

Кто ж знал, что живую природу Роман решит им показывать из окна своего пентхауса? Никто не знал. Потому и согласились поехать. А когда стало понятно, куда он их всех привез – было поздно отнекиваться.

И ведь было, чем любоваться. Не соврал. В квартире Полякова имелся выход на большую террасу под открытым небом. С нее открывался шикарный вид на реку и городской парк. И они любовались им, сидя в плетеных креслах, в то время как Дашка и Женька кормили голубей.

- Нам домой пора… - наконец заметила Глаша, отодвигая от себя так и не допитый бокал вина.

- Это еще почему? Сегодня пятница. К тому же мы договаривались проверить звукоизоляцию. Забыла?

Конечно, нет! Именно поэтому она весь вечер сидела, как на иголках, вертя в руках бокал чилийского вина. Пить Аглая боялась. Мало ли, как подействует алкоголь на внезапно проснувшуюся в ней потаскушку. После их последнего вечера с Поляковым она то и дело напоминала Глаше о себе. Распутными, греховными фантазиями, в которых обнаженный Поляков… Ну, вот… Кто о чем, а вшивый о бане.

Аглая застонала про себя и поднялась из кресла. На город опускался прохладный апрельский вечер. Пахло весной. Только-только проклюнувшимися листочками и дикой фиалкой, застелившей пологие склоны парка пестрым лиловым ковром. Глаша подошла вплотную к ограждению и уставилась вдаль. А девочкам стало не до видов. Они вернулись в квартиру и уселись перед огромным телевизором, настроенным на детский канал. Не иначе, как по Глашиному недосмотру, они с Романом остались совсем одни, чем он тут же воспользовался. Подошел близко-близко, прижался к ее спине грудью и положил руки на поручни по обе стороны от вмиг побелевших ладошек Аглаи.