Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка

Мне стало ясно, что меня заманили в ловушку. Девочка-убийца использовала мать как приманку, дабы заполучать все новых мальчиков для дьявольских забав в лодочке. Мои ноги были как пластилиновые; деревья, дома, автобусы и мамы раскачивались вокруг меня. Я лихорадочно пытался рассчитать, куда улечу, если отпущу трос лодочки. Я приземлился бы где-нибудь в кустах за будкой с кассами, там, где предположительно уже лежат искалеченные тела других мальчиков, до меня катавшихся с дьявольской Наташей. Собрав в кулак всю свою силу воли, уже тогда нешуточную, я запретил себе делать в штаны. Девочка демонически смеялась.

Через пять минут, которые показались мне вечностью, развлекуха закончилась. Я на четвереньках выполз из лодочки и, шатаясь, пошел за кассовую будку.

— Вы летали как два сладких ангела, — заметила мама, и тут меня вырвало.

Как раз недавно, гуляя с женой по так называемому парку культуры в одном провинциальном кавказском городе, я снова вспомнил о том случае. В парке в большом количестве стояли аттракционы из советских времен. Они казались старыми и заброшенными, будто их лет двадцать не использовали. На дорожке позади проржавевшего чертова колеса моя жена приметила старый аттракцион из своего детства.

— Цепочка! Смотри, цепочка! — закричала она. — Я должна это непременно попробовать!

«Цепочка» — это вращающаяся платформа, к которой на длинных железных цепях подвешены маленькие стульчики, типа летающих качелей. Усатый служитель был готов запустить свой аттракцион, как только наберется минимум трое пассажиров. Для меньшего количества качели крутить не будут, объяснил он нам, электроэнергия подорожала. Двое полупьяных уже ждали в кустах, моя жена стала третьей. Я разума не потерял и остался на земле.

— Все готовы? Ну, поехали! — сказал усатый и, прежде чем нажать кнопку, странным образом перекрестился. Из нутра устройства раздался загадочный свист, и в тот же миг все цепочки вытянулись под прямым углом к поворотной колонне. Не знаю, что за двигатель они встроили в эту старую штуку, но жена носилась над моей головой как высокоскоростной метеорит. На каждом кругу Ольга кричала с неба: «Ска! жи! это! му! придур! ку! чтоб! оста! новил!»

Я вежливо попросил усатого, чтобы он был так добр и немедленно остановил «цепочку».

— Не имеет смысла, через две минуты это произойдет автоматически, — сказал он.

Моя жена выстояла. Не на шутку плохо ей стало лишь позже, когда она увидела чертово колесо вблизи — оно крутилось будто вентилятор. Несмотря на скорость, почти все кабинки вентилятора были заполнены. Люди в этой стране всегда охотно двигались кругами. Наш мир был похож на этот вентилятор с сиденьями, на аттракцион, который внешне выглядит пристойно и мило, но от которого сидящих в нем людей часто тошнит. Мы кричали, но внешний мир нас не слышал. Или он думал, что мы кричим от удовольствия.

А зато мир моих детей похож на осьминога. Наблюдать противно, зрители качают головами, они видят, что с пассажирами что-то не так. Точнее говоря, все не так с теми, кто в осьминоге. Операторы осьминога сидят тихо на скамейке и сосредоточенно ждут, пока рейс не закончится и ремни безопасности не расстегнутся сами собой. Наблюдатели с облегчением вздыхают, пассажиры осьминога удивляются. И что, это все? — спрашивают они себя. Или будет что-то еще? Мы ничего не заметили.

Спутники времени

У нашей маленькой племянницы Сони день рождения. Она достигла возраста, выражающегося двухзначным числом. Нам не верилось, что крошка Соня, которая еще вчера ползала под столом как котенок, теперь самостоятельно ходит за покупками. Мы обожали Соню и хотели найти для нее пару прекрасных подарков, однако я точно не знал, что в нынешнее время может порадовать десятилетнюю девочку.

Но вместо размышлений о подходящих подарках я предался философствованиям о течении времени. А именно о том, что оно с недавних пор бежит как сумасшедшее. Кажется, раньше оно не было в такой хорошей спортивной форме. Я думаю, что до тех пор, пока на свете не появился первый человек, оно и вовсе стояло. Время было некоей точкой, которая не двигалась. Луна и солнце мирно соседствовали друг с другом на небе, облака висели на специально отведенных для них местах, а все деревья вечно зеленели. И только люди привели время в движение. Поначалу оно двигалось кругами, и люди вместе с ним — от урожая к урожаю, от зимы к осени. Они жили по циклам. В определенные промежутки времени они молились по обстоятельствам разным богам — тем, которых считали авторитетными на данном витке времени. И только христиане впервые разорвали круг и вытянули время в линию, берущую начало с рождения Христа и заканчивающуюся, как предполагалось, его возвращением. Атеисты радикальным образом сократили этот отрезок, их время начиналось с рождения и заканчивалось смертью. Все, что было до меня и особенно после меня, — все это к моей жизни отношения не имеет, думали они.