Невозвращенцы

В этом году добычи в новогородских землях не было. Единственной добычей, обещанной насмешкой Локи, как и говорили руны, оказался больной росс, который сам выполз к стоянке их ладей. Соти внял предостережению богов и повернул на запад, к вольным баронствам. Что ж. Добыча тут была не чета возможной в Гардарике, но она была. Разорив несколько прибрежных деревень, жители которых, поначалу, даже не делали и попытки к бегству при виде драккаров на горизонте, набрав треллей на продажу и для собственного использования, немного медной утвари и кож Соти осадил небольшой замок. Замок был более богатой добычей, чем лачуги местных полурабов, дочь барона славилась красотой, а Соти помнил о своей личной большей удаче — ведь его вторая жена умерла уже пятнадцать зим назад, родив дочь.

Взять замок не получилось. Не повезло, видимо боги решили, что хватит. Мимо осажденного замка на турнир ехала группа рыцарей. Десять закованных в броню тяжелых конников с положенной свитой и оруженосцами в одно мгновение, одним своим появлением, сняли осаду с замка. Викинги ели-ели успели отчалить, чтобы с безопасного расстояния обменяться оскорблениями и обещаниями вернуться. А после они повернули домой…

— И ты предлагаешь включить этого трелля в мою десятину? — насаждался в крике Эгиль Вивильсон. — Ты хочешь меня оскорбить? Вызвать?

— Нет, Эгиль, — спокойно отвечал Соти Свейсон. — Добычу оценивали в том числе и твои люди. Этот трель оценен, в четверть доли, и идет в довесок твоей десятины. Все по уложению.

— Я бы лучше взял три чугунных горшка, вон они, с краю кучи, чем этого хилого раба. Посмотри на него — он же ничего не стоит. Хилятина. Руки как у младенца, ремеслом, значит, не владеет. На что он мне?

— Куда-нибудь пристроишь — это твое дело. Тем более, я бы не назвал его хилятиной. Он почти месяц валялся в беспамятстве, только водой его трелли поили — и ничего, не подох. Жилистый. Тем более, будь опытным ремесленником, то и стоил бы он не четверть доли.

— Хорошо. Будь по твоему. Но в следующий раз…

Александр в это время спокойно стоял в толпе рабов и с любопытством озирался по сторонам. Ему все было интересно, тем более возможности, а главное смысла, что-либо делать он не видел. Он находился на большой площади, каменистая земля которой была утрамбована до плотности асфальта. В центре площади была свалена огромная груда явно награбленного добра, которую викинги со спорами и криками постепенно растаскивали в разные стороны. Его тоже, кстати, отвели позже из общей толпы в сторону самой большой кучи.

С одной стороны площадь было ограничена длинным деревянным домом — явно либо жилищем вождя, либо местным храмом. С других сторон, оставляя узкие проходы между собой, кучковались дома поменьше. Хотя сами дома были поменьше, зато площади под хозяйственные пристройки и сараи они занимали гораздо больше. Все жилое вокруг было сделано из дорогого дерева, а остальное — из камня, который был вокруг бесплатным строительным материалом.

Поселок располагался в небольшой долине вокруг окружающих его невысоких гор. Местность вокруг поселка была однообразной и не очень богатой. На плавно повышающихся склонах долины были разбиты небольшие поля, чуть выше приятно радовала взгляд редкая зелень травы, которую косили на зиму. Еще выше, где травы уже было мало, и если присмотреться, там можно было заметить мелкие фигурки животных, которых пасли местные пастухи.

Окружающие люди были тоже весьма интересны Александру. Все они были, на его взгляд «истинными арийцами», как в лучших штампах пропаганды. Мужчины и женщины щеголяли роскошными блондинистыми шевелюрами, правда у мужчин частенько встречались рыжие волосы, цвет глаз варьировался от светло серых, почти водянистых, до ярко синих, никаких коричневых и темных оттенков не было. Кожа у всех была очень светлая, роста были все не очень высокого, но зато плечи были воинов были очень широкими. На самом же деле, никакой «арийностью» тут и не пахло, типичный этнос, живущий в холодной полосе и вынужденный тяжелым каждодневным трудом, с боем, вырывать у окружающей природы каждый новый день жизни.

В одежде окружающих людей Александр тоже не заметил особого богатства. И женщины, и мужчины были одеты в одежду грубого домотканого шерстяного полотна, в овечьи безрукавки мехом наружу и крепкие кожаные сапоги. У богачей по низу и по вороту рубахи и платья были расшиты красными нитками геометрическими узорами. Вот и все отличие. Вокруг царила настоящая бедность…