Невозвращенцы

— Остынь, — Руфус перехватил следующий удар ромея, ловко выкрутил тому руку и прижал его к столу. — Остынь я тебе говорю. Лучше послушай, что я тебе скажу…

Чуть поборовшись и признав свое поражение, Пилус пропихнул сквозь зубы.

— Ну.

— Во-первых, если ваши люди всегда готовы пограбить ближнего своего, то о какой стране можно говорить?

— И что такого? Отребье есть всегда…

— А во-вторых, — Игорь отпустил ромея и позволил тому размять руку. — Во-вторых, погляди. Ганник потратил кучу золота на то, чтобы сделать из меня мастера.

— И?

— Он потратил кучу денег на другого, хотя мог стать мастером сам. Понимаешь? Не сам.

— Хм, — надолго задумался Пилус, после чего встряхнул плечами и сказал. — Это все потом. А сейчас слушай свое задание…

Город Ларисс был совершенно обычным ромейским городом, а таверна «Потроха и полена» была самой обычной мерзкой низкопробной забегаловкой, располагавшейся в полуподвальном помещении разваливающегося двухэтажного здания на бедной окраине. Чисто и опрятно одетый гладиатор смотрелся тут явно не на своем месте. Что ж, проблема незаметности была решена очень быстро и просто, но грязно. Грязно в буквальном смысле этого слова. В пыль дороги около ближайшего нищего падает несколько крупных медных монет, пара тихих слов, шепнутых на ухо наклонившимся к инвалиду Игорем и случается чудо! Одноногий и однорукий горбатый нищий начинает быстро шевелится и отцепляет ремешок, хитро подвязывавший загнутую настоящую ногу к деревянному протезу. С тихим хрустом встает на место вывернутая из сустава и притянутая нищему за спину изображавшая гроб левая рука и вот на щебеночную мостовую встает вполне здоровый полуголый человек, оставив после себя на земле груду грязного тряпья. «Чудо! Единый сотворил чудо!» — хотелось услышать такие крики, или закричать самому Игорю, но все вокруг молчали, что говорило о том, что здесь такие чудеса весьма и весьма частое дело.

Быстрым шагом нищий нырнул в левую подворотню (недалеко располагался еще боле грязный и вонючий, но и дешевый кабак), а в правую подворотню протиснулся Игорь, неся с собой оставленные нищим тряпки. Аккуратно сняв и свернув свою робу — «пусть пока полежит спрятанной под камнем», Руфус морщась натянул на себя смердящие ошметки, бывшие когда-то вполне справной хламидой. Пара ладоней грязи из ближайшей лужи, выплеснутой, стиснув зубы, на лицо и руки, а потом попытка ее вытереть тряпками, превратили Игоря из аккуратного гладиатора в городского нищего, грязного и вонючего. Выйдя из-за угла и уже начиная ужасно страдать от укусов насекомых, накинувшихся на свежий кусок пищи, Игорь осторожно присел на место нищего, спрятал лицо в тряпках и принялся ждать, внимательно следя за выходом из таверны.

К счастью, страдания Руфуса были недолгими. Искомый одноглазый ромей появился минут через двадцать после заступления на наблюдательный пост. Пропустив его чуть вперед, Игорь поднялся со своего места и, притворяясь изо всех сил, поковылял вслед своей цели.

Объект двигался совершенно беззаботно, и поначалу трудов следить за ним не составляло, однако вскоре начались некоторые трудности. Ромей двигался все ближе и ближе к центру городка, где трущобы уступали место более или менее приличным домам. Камуфляж «под нищего» переставал скрывать, и наоборот привлекал внимание, так как такое отребье сильно било по глазам приличных людей и можно было отхватить палок или вообще попасть в тюрьму. Конечно, ничем страшным для Руфуса это бы не закончилось. Посидел просто денек-другой в камере среди преступников, что с его нынешней подготовкой совершенно безопасно, пока не пришли бы за ним из школы, но вот простое задание Братства было бы провалено, что особенно неприятно на фоне случившегося разговора с Пилусом.

Но удача не оставила Руфуса. Плохо одетый одноглазый римлянин свернул в сторону и вскоре подошел к совершенно обычному городскому зажиточному дому, ничем не отличавшемуся от соседних, разве что более высокой стеной. Одноглазый осторожно обернулся, внимательно посмотрел по сторонам (Игорь успел спрятаться за угол дома) и постучался в калитку дома. Открылось маленькое окошко, обмен парой слов, в результате которых преследуемый снимает с шеи какой-то медальон. Еле слышимый щелчок крышки, быстрый взгляд охранника на предъявленный знак и цель исчезает за крепкими стенами.

Вспомнив, что наглость города берет, а если еще к ней прибавить немного ума, Руфус не долго думая заколотил в двери соседнего дома. Окошко в двери открыл старый раб-привратник.

— Скажи друг, не это ли дом почтенного Тормозуса Дубовогуса?

— А зачем тебе? — подозрительно осведомился раб.

— У меня к нему письмо.

— Нет. Это не мой хозяин, — сказал раб и сделал попытку закрыть окошко.

— Подожди! Это ужасно. Мне сказали, что это тут, и обещали асс по дать. А я уже пять дней как не ел… Может Тормозус ваш сосед?

— Который?

— Да вот этот!

— Нет. Это не он.

— Да? А я все же проверю…