Невроз и личностный рост

При анализе мы можем ближе изучить, как его добродетели укрепляются системой ригористичных Надо. Ему Надо не только уметь понимать, но стать абсолютно понимающим. Его не должно ничто задевать лично: любую обиду такое понимание Должно смыть прочь. Чувство обиды, вдобавок к своей болезненности, возбуждает в нем упреки к самому себе в мелочности или эгоистичности. В особенности он Должен быть неуязвим к уколам ревности – приказ полностью невыполнимый для человека, чей страх быть отвергнутым и брошенным не может не вспыхивать легче легкого. Все, что он может сделать, в лучшем случае – это упорно претендовать на «широкие взгляды». Любые трения возникают по его вине. Ему Надо быть спокойнее, он Должен был подумать, Должен простить. Степень, до которой он ощущает эти Надо, как свои собственные, может различаться. Обычно некоторые из них выносятся вовне – на партнера. В этом случае осознается тревога, соизмеримая с ожиданиями от последнего. Два главных Надо в этой ситуации для него – это Надо превратить любые любовные отношения в абсолютно гармоничные и Надо сделать так, чтобы партнер его любил. Если он запутался в совершенно никудышных отношениях, но имеет достаточно разума, чтобы понимать, что лучше всего для него же самого было бы их прекратить, его гордость представляет ему такое решение, как позорную неудачу, и заявляет, что он Должен наладить отношения. С другой стороны, именно потому, что он втайне гордится своими приятными качествами (неважно, насколько фальшивыми), они также становятся для него основанием многих скрытых требований. Они дают ему право на исключительную преданность, на удовлетворение его многочисленных потребностей, которые мы обсуждали в предыдущей главе. Он считает, что имеет право быть любимым не только за свою внимательность, которая может быть и реальной, но и за свои слабость и беспомощность, за свои страдания и самопожертвование.

Между его требованиями и его Надо возможны конфликты, безвыходные для него. В какой-то день он оскорбленная невинность и может решиться сказать партнеру все, что он о нем думает. Но на другой день он пугается собственной смелости: как своих требований от другого, так и своих обвинений к нему. Кроме того, он пугается перспективы его потерять. Маятник качнулся в другую строну. Его Надо и самоупреки берут верх. Он Должен ни на что не обижаться, он Должен быть невозмутим, Должен быть более любящим и понимающим – да и вообще, во всем виноват он сам. Сходным образом он колеблется в своей оценке партнера, который иногда кажется сильным и восхитительным, иногда – недостойным доверия и бесчеловечно жестоким.

Хотя внутреннее состояние, в котором он вступает в любовные отношения, всегда неустойчивое, оно еще не обязательно ведет к несчастью. Он может достичь своей доли счастья, если не слишком деструктивен и если найдет партнера, который или достаточно здоров, или, в силу собственного невроза, лелеет его слабость и зависимость. Хотя такой партнер порой может ощущать его установку на «цепляние» обременительной, она, в то же время, может дать ему почувствовать себя сильным, надежным защитником, который получает в ответ так много личной преданности или того, что он принимает за нее. При таких условиях невротическое решение можно было бы назвать удачным. Чувство, что его нежат и берегут, вызывает к жизни самые лучшие качества смиренной личности. Тем не менее, такая ситуация неизбежно мешает ему перерасти свои невротические трудности

Как часто бывает такое удачное совпадение, не аналитику судить. К нему приходят при менее счастливых отношениях, когда партнеры мучают друг друга, или когда зависимый партнер стоит перед опасностью медленного и болезненного саморазрушения. В этих случаях мы говорим о болезненной зависимости. Она не ограничивается половыми отношениями. Многие из характерных ее черт мы обнаружим в неполовых отношениях – между друзьями, родителем и ребенком, учителем и учеником, врачом и пациентом, вождем и последователем. Но ярче всего они выступают в любовных отношениях, поэтому однажды увидев их там, мы легко увидим их в любых других отношениях, где они могут быть затенены такими рационализациями как верность или обязанность.