Невроз и личностный рост

Другие пациенты могут сперва лишь вспышками видеть противоречия в своей главной жизненной философии. Смиренный тип, например, может неожиданно понять, что в нем довольно много презрения к людям, или что он бунтует против необходимости быть с ними «вежливым». Или же у него может быть беглое осознание того, что он требует себе необыкновенных привилегий. Хотя сперва это не поражает его, даже как противоречие, не говоря уже о конфликте; он постепенно понимает, что это действительно противоречит его чрезвычайной скромности и любви ко всем на свете. Затем у него появляются преходящие переживания конфликта, такие, как слепая ярость на себя за то, что он «позволяет себя доить», когда в ответ на его компульсивную готовность помочь «любовь» не приходит. Он совершенно оглушен этим переживанием – и оно уходит в глубину. Затем могут появиться очертания его табу на гордость и выгоду, такие жесткие и иррациональные, что это начинает его удивлять. Когда подтачивается его гордость своей добротой и святостью, он может начать осознавать, что завидует другим; начинает видеть свою расчетливую жадность при получении и скупость при отдаче. Продолжающийся в нем процесс можно описать отчасти как расширяющееся знакомство со своими противоречивыми склонностями. И каким образом пойдет это знакомство, таким образом и ослабеет постепенно шок от увиденного. Динамически более важно, что став сильнее за время анализа, он способен уже понемногу смотреть в лицо своим противоречиям, – и, следовательно, работать над ними.

А некоторые пациенты так смутно видят и форму и значение своих конфликтов, что сперва непонятно, о чем же идет речь. Они могут говорить о конфликте между разумом и чувствами или между любовью и работой. В такой форме конфликт недоступен для работы над ним, поскольку ни разум с чувствами, ни работа с любовью не являются вещами несовместимыми. Аналитик пока еще не может подойти к конфликту прямо. Он только отмечает себе, что в этой области должен быть конфликт. Помня об этом, он пытается постепенно понять его содержание у данного пациента. Нередко пациенты сперва не считают свой конфликт личностным, а приписывают его внешним обстоятельствам. Например, женщины могут подводить под конфликт между любовью и работой культуральную основу. Они укажут, что женщине на самом деле трудно сочетать карьеру с ролью жены и матери. Постепенно до них доходит, что у них есть внутренний конфликт в этой области, и он важнее реальных внешних препятствий. Короче говоря, в своей любовной жизни они могут быть склонны к болезненной зависимости, тогда как в их работе видны все родимые пятна невротического честолюбия и потребности в торжестве. Эти последние тенденции обычно подавлены, но достаточно живы, чтобы допускать какую-то продуктивность – или, по крайней мере, успех. С точки зрения теории, они пытаются вложить все смирение в любовь, а все захватнические тенденции – в работу. На самом деле, провести четкую грань невозможно. И в ходе анализа становится ясно, что влечение к власти действует также и в их любовных отношениях, а склонность пренебрегать собой – в их карьере, в результате чего они все больше несчастны.