Невроз и личностный рост

Мы так и не смогли бы вывести заключение, если бы другие наблюдения не шли по нарастающей, убеждая нас в активности влечения к мучению себя. Например, при определенных формах скупости по отношению к себе пациент наблюдает, что его крохоборство – не просто «зажатость», а некое удовольствие, иногда дорастающее почти до страсти. Поэтому есть некоторые пациенты с ипохондрическими склонностями, которые не только боятся многих вещей, но и, очевидно, пугают себя ими довольно жестоким образом. Першение в горле превращается в туберкулез, понос – в рак, растяжение – в полиомиелит, головная боль – в опухоль мозга, приступ тревоги – в сумасшествие. Одна такая пациентка прошла через «ядовитый процесс», как она это называла. При первых легких признаках беспокойства или бессонницы она говорила себе, что у нее начинается новый цикл паники. Каждую ночь после этого ей будет становиться все хуже и хуже, пока не дойдет до нестерпимого ужаса. Если сравнить ее первоначальный страх с комочком снега, то она словно катила его по склону, пока он не превращался в лавину, которая в конце концов накрывала ее. В стихотворении, написанном ею в это время, она говорит о «сладостной пытке, которой наслаждаюсь». В подобных случаях ипохондрии можно выделить один фактор, запускающий механизм мучения самого себя. Ипохондрики считают, что у них должно быть абсолютное здоровье, уравновешенность и бесстрашие. Малейший знак противоположного делает их беспощадными к себе.

Более того, анализируя садистские фантазии и импульсы пациента, мы понимаем, что они могут происходить из садистских импульсов, направленных против себя. У определенных пациентов бывает время от времени компульсивная потребность или фантазии о причинении мучений другим. Они сосредоточены в основном на детях или беспомощных людях. В одном случае они касались горбатой служанки Анни из пансиона, где жил пациент. Он был обеспокоен отчасти силой импульса, отчасти тем, что совершенно не мог его понять. Анни была достаточно приятной особой и никогда не задевала его чувств. До возникновения садистских фантазий он попеременно испытывал отвращение и сочувствие к ее физическому недостатку. Оба эти чувства он понял как следствие своего отождествления с девушкой. Он был физически силен и здоров, но когда испытывал отчаяние и презрение по поводу своих душевных затруднений, он обзывал себя калекой. Садистские импульсы и фантазии начались, когда он впервые заметил в Анни определенную суетливую готовность услужить и склонность делать из себя «тряпку для вытирания ног». Скорее всего, Анни всегда была такой. Однако его наблюдения пришлись как раз на тот момент, когда его собственная тенденция к смирению продвинулась к осознанию, и стал слышен грохот сапог его ненависти к себе. Поэтому компульсивное желание мучить служанку было интерпретировано как активное вынесение вовне желания мучить себя, которое при вынесении вовне давало ему вдобавок волнующее чувство в пасти над более слабым созданием. Активное стремление при этом выродилось в садистские фантазии, а они исчезали по мере того, как все яснее становились его тенденция к смирению и отвращение к ней.

Я вовсе не считаю, что все садистские импульсы или действия по отношению к другим происходят единственно от ненависти к себе. Но я считаю вполне вероятным, что экстернализация влечения мучить себя всегда вносит свой вклад. Во всяком случае, такая связь встречается достаточно часто, и мы должны быть готовы к такой возможности.

У других пациентов страх перед мучениями возникает без всяких внешних провокаций. Он поднимается так же тогда, когда возрастает ненависть к себе, и представляет собой реакцию на пассивное вынесение вовне влечения мучить себя.

Наконец, обратимся к определенным мазохистским и сексуальным действиям и фантазиям. Я имею в виду фантазии при мастурбации, простирающиеся от унижений до пыток; мастурбацию, при которой царапают или бьют себя; выдергивание волос; хождение в тесной обуви; болезненные позы, половой акт, при котором человека должны ругать, бить, связывать, заставлять выполнять лакейские или отвратительные задачи, прежде чем он сможет достичь сексуального удовлетворения. Структура подобной практики достаточно сложна. Я считаю, что следует различать по крайней мере два вида. В первом случае человек испытывает мстительное наслаждение, мучая себя; во втором – он отождествляет себя с презренным я и по причинам, которые мы рассмотрим далее, может только так достичь полового удовлетворения. Однако есть причины считать, что это различение надежно только для сознательных переживаний, – фактически он всегда и мучитель и жертва, и получает удовольствие, как унижаясь, так и унижая.