Невроз

– Я никогда не думал, что это важно: законы, порядки. – По отцовским глазам Грэм увидел, что боль отступила, и вместе с ним перевел дыхание. – И сейчас не думаю. Но мне хотелось, чтобы ты понял... чтобы ты тоже понял, что это не важно.

– ...потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю, — пробормотал Герман. – Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?– Он слабо улыбнулся и повернул голову. Его глаза, обведенные черными кругами, не утратили ни обычного своего выражения насмешливого превосходства, ни стального блеска. – Перестань мучить себя, Григорий. Ты – лучшее, что есть в моей жизни.

Грэм покачал головой:

– Хотел бы я, чтобы в мои последние минуты у меня было столько же сил, сколько у тебя. – И рявкнул на сунувшуюся в палату медсестру: – Пошла к чертовой матери! Не лезь сюда, ясно?

Герман приподнялся на подушке. Голос его оставался ровным, спокойным.

– Я знал, что должен отпустить тебя. Отпустить на все четыре стороны. Рядом со мной ты никогда бы не стал тем, кем стал. Во мне ты все время видел бы конкурента. Я подавлял бы тебя, как старший самец в прайде. И не вздумай спорить.

– Спорить с тобой? – Грэм улыбнулся. – Боже упаси!

– Об этом я и говорю.

Неожиданно он впал в забытье, голова склонилась на грудь, скрюченные пальцы разжались. Несколько минут Грэм всматривался в бледное, безжизненное лицо, от этого зрелища по спине разбегались ледяные мурашки, потом поднялся с колен и, сутулясь, подошел к окну. Он понятия не имел, сколько продлится обморок, придет ли Герман в себя без посторонней помощи, стоит ли звать кого-то из медперсонала. Может, это уже конец?

Выкурив подряд две сигареты, он прошелся взад-вперед по палате, сел на стул и уставился прямо перед собой. Только вчера Марисса выкрикнула ему в лицо, что его манера вести себя так, как будто на нем лежит вина за все человеческие глупости, нелепа и смехотворна. Но сам он не считал себя альтруистом. Кому и когда он в жизни помог? Однако она продолжала твердить, что видит его насквозь, что он готов посадить себе на шею всех лентяев и хронических неудачников, каких только носит земля, что стоит любому из его так называемых друзей намекнуть, что они без гроша... Ах, ну да. К их столику подошел Марко, красавчик-танцор, из-за травмы колена враз потерявший работу, дом и женщину, и Грэм пригласил его поужинать с ними, а при прощании незаметно сунул ему в карман пиджака сложенную вдвое купюру. Незаметно для всех, кроме Мариссы. Что ж, эти деньги он заработал и не считал себя обязанным отчитываться перед ней за каждый паршивый цент. К тому же Марко не так давно... впрочем, это не имеет значения.

«Какой смысл отдавать, ничего не получая взамен? – презрительно вопрошала Марисса. – Ты тратишь время, деньги, энергию... Причем тратишь на кого попало! У тебя так много всего, что ты можешь позволить себе роскошь быть щедрым?»

«Я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения, мой пупсик. Бессмысленно отдавать, рассчитывая на благодарность. Ведь в нормальном случае отдаешь не столько потому, что это нужно кому-то, сколько потому, что это нужно тебе».

«Что за вывихнутая логика?»

«Что за ментальный запор?»

Конечно, это ни к чему не привело. Они просто разругались, а позже, в постели, долго и остервенело занимались сексом, изнывая от сладости и ярости, доводя друг друга до полного изнеможения.

Я дам тебе ровно столько, сколько ты – мне. Ты должен возместить мои затраты, иначе я буду чувствовать себя обманутым. Использованным. Опустошенным. Являются ли люди сообщающимися сосудами? И да, и нет. Продолжая мыслить лабораторными терминами, закономерно приходишь к тому, что все мы подключены к единому энергетическому источнику и питаемся от него, а он, как это ни парадоксально, от нас. Если сегодня ты решаешь чью-то проблему, а этот кто-то не может или не хочет ответить тебе тем же, будь уверен, ты получишь вливание от вселенной.

Не от человека. От источника. И твоя кровь обновится.

Хотя бывает, что ответ – в виде услуги, моральной или материальной поддержки и прочая – приходит от того же самого человека. Спустя какое-то время. Бывает. А если не от него, то от другого, который ВДРУГ, благодаря «случайному» стечению обстоятельств, оказался в пределах досягаемости. И у него ВДРУГ оказалось именно то, в чем ты больше всего нуждаешься. И он готов – ну надо же! – поделиться этим с тобой.

Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его[24].

Не стоит думать, что делятся исключительно от избытка. Если уж на то пошло, у нас тут вообще нет ничего своего. Ну и какой смысл в накоплении?