Невская битва

веном много ездил по Гардарике, хорошо изучил этот народ, не знающий ни в чем чувства меры. Если русич доблестный и честный, то эти доблесть и честь распи­рают все его существо и вываливаются наружу, как плоды из рога изобилия. Такому предложи все богат­ство Тевтонского ордена за клочок земли под Новгоро­дом, он не уступит. А если русич подлец, то он и под­лец наиподлейший, за один зольтинг117 продаст всех своих соседей и всю свою родню в придачу.

В бою у Моста русские потеряли убитыми более двадцати своих воинов. Одному из них Йорген отрезал голову и хотел привесить на грудь Пальмену для уст­рашения, но коню это не пришлось по вкусу, он хра­пел и беспокоился. Пришлось отвязать и выбросить. Быть может, и правильно — подобное зрелище способ­но было не только устрашить русских, но и разъярить их пуще меры, не тот это народ, который можно устра­шать подобными ужасами, они от них только звереют.

Стоял яркий солнечный полдень четвертого апре­ля, такой же сверкающий, как вчера и позавчера. Цель, поставленная мейстером Андреасом фон Вельве-ном, была достигнута — князь Александр отказался от броска на Дарбете и от того, чтобы дать битву на бе­регах Эмбаха. Он отступил на лед Пейпуса и перешел на другой берег этого озера, до сих пор покрытого тол­стым слоем льда. Войско рыцарей вышло к Пейпусу и остановилось на берегу возле небольшой, но, по все­му видно, зажиточной русской деревни — здесь шел торговый путь из Ноугарда в Дарбете, и селения отли­чались богатством жителей. Особенно много их было на том берегу, где сейчас Александр. Говорят, что там они так и жмутся друг к другу, заборы и крыши всюду высокие, за заборами непрестанно мычит и блеет ско­тина.

Сейчас шел Великий пост, который по уставу Тев­тонского ордена дома Святой Марии следовало строго соблюдать даже во время военных походов. А жаль — судя по всему, в этой русской деревне Ольхау очень даже есть чем поживиться. Хотя епископ Герман — че­ловек сговорчивый, и можно быть уверенным, что мейстер Андреас сумеет договориться с ним о благо­словении вкусить скоромной пищи накануне большо­го сражения. Как можно забыть епископскую ми­лость, когда он не только рыбу и яйца, но даже само мясо разрешил есть в Дарбете перед самым выступле­нием войска в поход. И не только воинству, но и само­му рыцарству. Только мейстер Вельвен принес себя в жертву — ел на пиру все, кроме говяжьего и свиного мяса. Правда, при этом уложил себе в желудок двух откормленных каплунов. Но в тот день епископ Гер­ман приравнял птичье мясо к рыбьему. Он сказал: «Господь, превративший воду в вино на браке в Кане Галилейской, сегодня превращает кур и гусей в кара­сей и щук, а карасей и щук — в морковь и репу». Дай Бог ему доброго здоровья! Мудрый епископ. Хорошо бы и сегодня Христос превратил мясо в рыбу, а ры­бу — в овощи. Тогда завтра веселее будет идти на бой с проклятыми схизматиками, которые, как известно, вообще постов не соблюдают, а если и соблюдают, то лишь для отвода глаз, когда их видят истинные христиане, подчиняющиеся папе римскому.

Ну а теперь пока что следовало отправить людей, чтобы измерить толщину льда на середине озера. Рус­ское войско перешло через Пейпус и не провалилось, но оно не такое тяжелое, русичи до сих пор предпочи­тают легкие доспехи, многие даже не надевают на­плечники и совсем не заботятся о конских доспехах. Лица у некоторых остаются почти открытыми, а у немца — либо забрало, либо сплошной шлем с про­резями для глаз. Каждый русский воин в среднем фун­тов на сорок легче тевтонца. А если вместе с конем, то и на все сто фунтов. Это надо учитывать, апрель, вот-вот весна придет, на лед не сильно надейся.

— Удача на моей стороне, — подъехав к мейстеру Андреасу, сказал Йорген. — Прошу нашего господина позволить мне возглавить дозорный отряд.

—    Именно это я и собирался сделать, — доброже­лательно кивнул Вельвен. — Отправляйся, Йорген. С собой возьми Винтерхаузена, фон Акена и моего бра­та Иоганна. Храни вас Дева Мария!

—    Мы вскормлены Ее молоком, — улыбнулся Йорген.

Собрав необходимый отряд, Кюц-Фортуна отпра­вился по льду озера на восток, в сторону отползшего русского медведя. Лошади шли медленно, Йорген дви­гался впереди всех, зорко вглядываясь в даль. Там уже виднелись дымы над кострами русских, это означало, что они ждут их здесь, и на озере собираются сражать­ся. Вскоре под дымами стали проблескивать и огоньки.

—    Прорубь! — воскликнул оруженосец Винтерхау­зена, углядев в стороне справа следы русской разведки.

—    Тем лучше, — усмехнулся Йорген. — Нам ненадо будет рубить лед.

Они подъехали к проруби, и оруженосцы быстро восстановили ее, уже успевшую обрасти новым лед­ком. Замеры оказались удовлетворительными — при таком морозе, как теперь, лед выдержит.