Читаем Невская русалка полностью

Невская русалка

Летя вперёд неудержимо,Выныривая, как фантом,То через грязь, то под уклонСпешил её «Сузуки Джимни».Она кричала в телефон:«…Дорога дрянь… бедняга Джимми!Никита, наконец-то ты…Так слышно? Я в деревне Павы.Боюсь, мне чёртовы канавыНе проскочить до темноты.Здесь страшно. Вороны картавыОблюбовали все мосты…»«Ты б не летела как стрела, —Ответил я, — резина стёрта.Не поминай всё время чёрта.Тут начинаются дела…Над всей Землёю распростёрта…»«Да, мне уж вкратце донеслаОдна болтушка у колодца».«Ты избегай случайных встреч,Чтоб лишних взглядов не привлечь.К Земле стремятся инородцы…Планету нужно уберечь…Инопланетные уродцыХотят нам свой устав привнесть,Хотят Исаакий отодвинутьИ под покровом ночи вынутьЗемную ось. Да их не счесть!И чтоб не дать планете сгинуть,Мне ночью следует засестьС моей машинкой у окна.Всё описать мне доведётся.Уж скоро действие начнётся.Накроет город полог сна.Какая уж заря займётся?!Ах, что-то явит мне Луна?Пересидела б ты в Зевотках,Ну да тебя не удержать.Тебя с тревогой буду ждать.Не смей искать путей короткихИ через город заезжать.По кольцевой. Да после в тропках…»«Ой, не нуди… Да… Поняла…Как ты сказал, я так поеду».Свернула быстренько беседу.Луна к окошку подплылаИ заняла почти полнеба.И я увидел из окнаИ Петербург, и острова,И лес. Повсюду шло движенье!Тревожное теней скольженье,Голубоватая траваЗатеять вздумала круженье.На соснах треснула кора,Лес вздрогнул, сам себя страшась.Что там хранят земные тверди?!И вот обугленные черти,В болотном иле копошась,Хромые, опершись на жерди,Кривляясь злобно и ершась,Взялись карабкаться наружу.Ползёт один, встаёт другой,Уж это цепь, уж будто строй,Идут, один другого дюже,И шерсти дыбом за спиной.Кольцо вкруг города всё туже,Остановились. Стали дутьНа Петербург морозом сонным.Клубился тот, скользит по волнам,Вдоль по проспектам держит путь,По Невскому и Миллионной,И в переулки повернутьОн не преминет, лезет в двери,Окошки, всюду прошмыгнёт.Он вдоль по улицам идёт.Влюблённые уснули в сквере,И постового сон гнетёт,Заснули в зоопарке звери,Прохожий сонный чуть бредёт,Таксист уснул на пассажире,Вор лёг в ограбленной квартире,Речной трамвайчик не снуёт,Спят дикторы в прямом эфире,Мосты никто не разведёт.Тяжёлым сном весь город спит.За час до этого Нева,Русалки странные словаУслышав, думала: «Чудит», —Её неся вдоль рукава,Где воды бьются о гранит,Где сфинксы гордо улеглись,Вдоль парапета тонкой бровки…Пред ними тёмная головкаВсплыла, и сфинксы поднялись.Русалке страшно и неловко.«Ну говори, уж заждались.Что там стряслось или стрясётся?Соврёшь — пощады не проси», —Один из сфинксов пробасил.Другой прищурился, смеётся:«Со страху речку не тряси».«Робею я, как будто бьётсяВновь сердце трепетно в грудиИ кровь струёю бьёт в висок,Как будто времени песокЗемлёю уж не тяготим,А вспять летит…“ — „Оставь, дружок.Нам нет обратного пути,И толики людских страстейНам не изведать. Это тени —Лишь память давешних волнений,Не возвратить прошедших дней.Однако будь ты привиденьеИль будь ты всех живых живей,Ты дочерь матушки-Земли.Девица ты, иль полурыба,Иль даже мраморная глыба,Её храни и разделиЗемли удел, коль нужно… либо…Но… Слушаем. Благоволи».И, молча выслушав рассказ,На лапах поднялись. «Исаакий?Земную ось?! Что за напасть?!Да как дерзнули забиякиНа нас свою раззявить пасть?!С Земли мы сбросим мусор всякий,Прекрасное спасёт наш мир,Прекрасного у нас сполна.Атланты, львы, грядёт война.Пойдём под звуки арф и лир.К утру нагонная волнаВсё вымоет. Проучим мы задир.Русалочка, держать не смею,Плыви. Но если что не такИ ты окажешься нам враг,Тебе не просто скрутят шею.И пеною морской никакНе станешь. Лишь сырьём для клея.И это если похлопочут».Гранитный страж захохотал,Да так, что дрогнул пьедестал.Сверкнули каменные очи,Знать, час настал. Все, кто не спал,Пришли в движенье этой ночью.Скульптуры спрыгивали вниз.Герои, конные гиганты,Кариатиды и атланты,Оставив портик иль карниз.Бросая наземь цепи, ванты,Львы вдоль по улицам неслись,Терзая длинными когтямиНепрочный питерский асфальт.Герои медные на гвалтБегут при шпагах да с тростями,Кругом сумбур, играет альт.По небу чертит плоскостямиАэроплан. Запели скрипки.Им вторит альт. Откуда он,Аэроплан? Со всех сторон:«Чужой! Гляди, хвостище гибкий.Совсем не наш. Дракон! Дракон!»Завис, и паутины липкойК Земле он распустил пучок.Вниз человечки заскользили.«Ах, как бы чем не заразили, —Прокашлял медный старичок. —Что только нам не завозили».И приготовил сундучок,Где были шприц да пачки ампул,Блеснули скальпели. СползалиГлазастики (вы их узнали?).И тут на них наставил лампуЖелезный Феликс: «Вас не ждали».Дзержинский молвил: «Без преамбул.Стволы и финки лучше сдать».Засуетились человечки:«Как хорошо на вашей речке.Мир вам“. — „Я должен повторять?Я знаю всё. У вас утечка.Что вы собрались тут менять?!»А те: «Помилуйте, геноссе.Не торопитесь возражать.Мы призваны, чтоб улучшатьНародам жизнь. Меняем оси,Научим правильно дышать,Ведь мы друзья, и очень просимПрепоны нам не учинять.Тем более нас вызывали.Когда вы счастье раздавали,Не всем хватило. ПониматьТакое нужно бы вначале,А после спорить“. — „ПредъявлятьВас попрошу по одномуВсех паспорта и встать в шеренги.А то недолго сразу к стенке».Вмешался сфинкс: «Я не пойму,Что ты разыгрываешь сценки?Отправить нужно их в тюрьму».«Вы мне извольте не мешать.Товарищ Боткин, поспешитеИх всех привить, прополощитеХлоркой, что ли… Тут вам решать».Старик взял шприц: «Вы уложитеМне их, да лучше бы прижать».Вдруг плеск. Выходят из водыДва чёрных грациозных сфинкса.«Ох, чуть не унесло нас в Финский, —Послышалось из темноты. —У вас тут музыка. Стравинский».И лики дивной красотыОдновременно повернули,А лица вдоль разделены.И все в испуге отшатнулись,Когда с обратной стороныГлазницы мёртвые сверкнули,Где черепа обнажены3.«Всем здрасьте! Из каких провинцийК нам занесло таких гостей? —Спросили лица из костей. —«Друзья из дальних экспедицийСобрались обижать людей?Вновь смута в северной столице?Пусть красота спасает мир,Но что тут делает Дзержинский?Ах, здесь осмотр медицинский?Профессор, вы ему клистир,Да что побольше. Исполинский.Ишь конь в пальто. Ишь командир.Ты как, скажи, здесь оказался,Среди прекрасного, злодей?Ворона в стае лебедей».Но конь в пальто не испугался:«ЧК всегда, ЧК везде…»Тут сзади тихо лев подкралсяДа лапой по макушке — хлоп,И грозный памятник свалился,И вниз по спуску покатился,Ступени не щадили лоб.И всяк убийством насладился,Когда колосс в волнах утоп.Пришельцы вверх, на паутины —Знать, страшно. Рассердился лев.«Спасибо, брат», — одна из девПриятной улыбнулась половиной.Пришельцы говорят: «Ваш гневУмерьте. Вы толкнули гражданина!Как вы живёте? Всё не так.Смотрите, эти забиякиДискуссию к обычной дракеСвели. А нужно жить без драк.Заменим ось, и скажет всякий:«Какой я, право, был чудак».Ось ваша проросла, поймите:То вдруг как верба зацветёт,То даст изгиб, упёршись в лёд,А то нарост. А вы спешитеЗа ней. Не вы, она ведёт.Друзья, не спорьте, замените.А вот и первый звездолётСтроителей с Альдебарана.Они без всякого тарана…»Но гневная толпа орёт:«Нам прочат нового тирана!Вам этот номер не пройдёт.Мы здесь стоим не первый год».Вмешался бюстик в пиджаке:«У нас на сходке в ревкружке…»«Да ладно, ясно… Врёт урод.Что тут, дурак на дураке?»«Людей дури, а мы народДругой. Уж мы народ бывалый».С мечом, при шлеме и в броне,Верхом на боевом конеЯвился всадник величавый,Князь Невский: «Не впервой извнеК нам лезет враг, и бой кровавыйНам не впервой. Скажи, Фике».И вот идёт Екатерина,Свита с нею. «От БерлинаИ до земель, моей рукеПодвластных, всё одна доктрина —Грабь. То ж и в вашем далеке.У нас, конечно, кавардак,Но по душе нам всё живое.Нам нужно, чтоб не знать покоя,Хоть и мечтать о нём. Вот так.Себе оставьте неземное.Не затевайте с нами драк.Вторгаетесь?! Уже кружатТарелки ваши. Уж садитсяНа Стрелку ваша чудо-птица!Опомнитесь. Вас сокрушат.Вы мне в кунсткамере сгодитьсяМожете». Спешат, спешатПо зову сфинкса стар и млад,И слышится: «Пора бы к бою».Сжал узловатою рукоюБетонный воин автомат.Вот полетели над Невою,Сорвавшись с кружевных оград,Горгоны с гадами в власах.О ужас! Отражаясь в лужах,Орлы со скипетрами кружат,И чижик-пыжик, славный птах,И тот средь них, и он был нужен,И он врагу готовил крах.И львы, и лошади без счётаЛетят по гулким мостовым.Их не страшит морозный дым,Им нипочём проделки чёрта.Гранит и бронза — всё живымСтановится. Цари в ботфортах,Златой Самсон верхом на льве,Весь Петергоф на помощь мчится,А в небе северной столицыТарелка вражеская. Две.Да много их. Спешат спуститься.По улицам и по НевеЗахватчики, плывут и едут,Выпрыгивают из реки.Одни проворны и легки,А те грузны, на тачки лезут.Все тащат лестницы, тюки.Зверушка вроде муравьедаВсё рыщет, нюхает, ворчит.Мелькают хоботы, хвосты,Хлопочут крылья с высоты,От суеты в глазах рябит,От разных форм, от пестроты.Тут броневик стрелой летит.Средь наших крики: «Ленин! Ленин!»«Товарищи! Настал час икс!Нас поддержали Киев, Минск.Исаакий сдвинуть враг намерен!Командуйте, товарищ сфинкс.Машина вырвалась из тени,Сфинкс рявкнул зычно, понеслись.Две разношёрстные толпыСошлись на стрелке, где столпыРостральные огнём зажглись.И грянул бой, и уж мольбыПоверженных в одну слились.Едва слышны, их душат, мнут,Прекрасное их топчет, давит.Сегодня злоба праздник правит.Львы чужаков на части рвут.Но сколько их — и не представить,И всё ж охвачен сотней путИсаакий. Гадкие мутантыУже подвинули громаду,Но подоспевшие атлантыУпёрлись мощно в колоннаду.Неисчислимую армадуСдержать непросто. ОккупантыОпомнились, пришли в себя,Свои машины развернули,Их пилы, молоты блеснули,Конь клодтовский упал, хрипя.Из Зимнего дворца как пуля,Доспехов зеркалом слепя,Рванулась клином кавалькадаИ врезалась в толпу врагов.Сверкали лезвия клинков,Разя врагов. Исчадья ада —Горгоны из-под облаковКак ринутся. Ужасней взглядаНет. Пришельцы каменелиПри виде гадов в головах,Но враг хитёр — при зеркалах.Видать, легенду о ПерсееМозг пресловутый в двух словахЧитал. Хитёр же, в самом деле.Уже весь центр ПетербургаОхвачен дикою резнёй.Разят захватчиков бронёйИ камнем. Нету переулка,Куда бы хищною клешнёйНе влез бы враг, ни закоулка,Где кровь не пролил бы чужой.Вернее, слизь. Скользят по жижеТеперь атланты. Враг всё ближеК собору. Каменной стенойСтоят защитники. На крышеЗимнего фигуры ни однойУж нет. Пусты фасадов ниши.Лишь Медный всадник недвижим,Змей ерепенится под ним,И конь его сердито дышит.Осенней ночью вдохновимПоэт. С ним серафим. Он пишет,Не покидая пьедестал,Но прикрывает так тетрадь,Что мне никак не разобрать,О чём же гений написал.А вот бы с Пушкина списать!(Я за ночь рифмовать устал.)Но подсмотреть мне не судьба,И я гляжу на небо снова,И нужного ищу я слова.Взирает ангел со столпа,Тверда ль Исаакия основа.Как напряглась на нём стропа!Чем эти путы разорвать?!Над крепостью раскрыв крыла,Зовёт хранитель свысокаНа вражью рать земную рать.Несут тревогу облака.От пришлых ось бы удержать.Не так проворна и быстра,Спешит и лягушачья почта.По ручейкам, в камнях и почвеВприпрыжку, на язык остра,Но к адресату выйдет точно.Прыг-скок. Шевелится трава.Огни волшебные зажглисьНа кладбищах. На Пискарёвском,На Красненьком и Богословском.Кругами плотными сошлисьНа Северном и Левашовском,Чу! Привиденья поднялись.Встают кладбища и погосты.И из земли, и из болот,Выходит призрачный народ.Шагают молчаливы, грозны.И воины, за взводом взвод,И женщины. Уже их сонмы.Встают, спешат, пока не поздно,На удивленье скор их шагИ лёгок. Лес, ручей, овраг,Но вот и расступились сосны,А впереди коварный враг,Где стелется туман морозный.Выходят близ деревни Смерди.Интересуется старушка:«Там, что ли, немцы на опушке?»Ей отвечают: «Просто черти.Не из-за них у нас петрушка.Тут посерьёзней круговерти.Идёт из космоса войнойОрда пришельцев шипохвостых…Уроды в струпьях и наростах.И снова нам вставать стеной.Вот нас и подняли с погостов».«Что ж, Зина, ваш прогноз какой?»«Такой, что много возомнили.Я тут взяла щипцы для бомб,Как мы в блокаду их тушили,Вы, очевидно, не забыли.Собьём с захватчика апломб».И вот сошлись в морозной пыли.Старушка пригрозила палкой.«А ну-ка кыш, раздухарились,Чумазые, да год не брились.Не бейте их… Зверушек жалко».Однако черти как взъярились!«Какая всё ж вы либералка!Кого жалеть, Полина Львовна?»И хвать клещами за кадыкБлижайшего. Тот сразу сник,Договориться б полюбовно,Да словно проглотил язык.«Отставить дуть морозом сонным», —Примчался в «эмке» генерал,Чертей приняв за уголовных.Прошёл сквозь призрачные сонмы.«По вам Владимирский централГрустит. Отребье. К трём чтоб ровноВы, все, кто совесть потерял,Мне наморозили Неву.Не слышу чёткого ответа.Спасибо, женщины. Вы… это…Гоните дальше их братву,Чтоб в зиму превратили лето.А то… Пока я фронт прорву,Что тут не натворит агрессор».И укатил. В крови шинель.Попала «эмка» под шрапнель,Потом добил стервятник «Мессер».Но вот уж над рекой метель.Чёрт старый заправлял процессом.Метался между берегов,Смотрел, куда кого поставить,Где нужно полынью оставить,Где толще ледяной покров.И злился: «Надо ж так подставить!Василий, сволочь! Был таков!»Строители с АльдебаранаС тарелок сбрасывали тол —То там, то здесь зиял раскол.А ведь сначала «без тарана»Земной достать хотели ствол.Замёрзшие, в слезах и ранах,Но всё же выполнив приказ,Кривлялись черти. В полыньяхВсплывали в призрачных огняхПолуторки, давя на газ,Буксуя в свежих колеях,С трудом таща боезапас.Сорокапятки и зениткиГотовились на берегах.Схватив винтовки впопыхах,Бежали мокрые до ниткиБойцы. И нипочём им страх,И голод, и мороз, и пытки —Бегут, в глаза врагу смеются.Прожектор мечется лучом.И вот пришелец заключёнВ прицел. Зенитки сбили блюдце!«Ура-а!!!» — гремит под кумачом.«Даёшь тачанки!!!» И несутся.И пулемёт, и сабель звон,Колёсных спиц коловращенье,Времён и сущностей смешенье.Врага теснят со всех сторон.Их босс горазд на ухищренья —Не дал забрать себя в полон,Сбежал один. Пришельцев смяли.Под угасающей ЛунойГлядел я, как кончался бой.Скульптуры по местам стояли,Самсон на льве спешил домой.Солдаты пушки зачехляли.А я?! Всю ночь стишки строчил?Расселся тут, поэта корчу,На деле лишь бумагу порчу.Указ от рыбы получил?!«А ну, мой пёс, покажем чёрту?Авось догоним!» Нил вскочил.Мы вихрем ринулись в машинуИ к Петербургу понеслись.На вираже мы ворвалисьНа Ушаковский мост, где шиныС разгону угодили в слизь,Пошли на юз. С моста вершины,Неуправляемо крутясь,Как будто бес нас взял на вертел,Мы мчались камнем в лапы смерти,Но всё же встали. В руль вцепясь,Сижу. Вдруг, верьте иль не верьте,Но вышла Любочка на связь.Я, право, не посмел отбиться.Тут началось: и «где ты был?»,И «ты меня совсем забыл»,И «до тебя не дозвониться»,И «не мычи, как имбецил,Забыл любовь и лето в Ницце?».Я слушал, будто бы во сне,Но видел явственно: как птицаОна в своём «Сузуки» мчится.Она спешит навстречу мне,Ей «нелегко любить тупицу».«Чем насолила я судьбе,Что у тебя мозгов нехватка?!Впредь, умоляю, без затей.Пойми же, что и мне несладко!За мною тысяча чертейСнуют, один другого злей.Скольжу, и серой пахнет гадко.Коль не сиделось тебе дома,Коль не писалось за столом,А лучше рваться напролом,Невесть куда, спеши к грифонам.На мостик Банковский. Бегом.Они помогут. Но влюблённым…»Я вскрикнул: «Люба, наших узНе разорвёт ничто на свете.Слова твои меня, как плети,Хлещут. Я люблю, люблю и мчусь!»«И где ты есть?» — «Я у мечети».«На связи будь… не отключай блютус».«Ты где сама?» — «Лечу на красныйПо Лиговке. Я никогдаТак не неслась. Туда-сюдаМетутся черти. Ник, мне страшно.Несётся следом чехарда.Ник, неужели всё напрасно?!Не отстают, не отстают.Сигают, словно в них пружины,Я не могу!!! Давай же, Джимми!Оторвалась. Мне вслед плюют.Какие мерзкие вражины».Я перебил: «Ой! Ваську бьют!»«Ты что, Никита, что за Васька?»«А, это чёрт. Я тут, у Мойки…»Гляжу, три беса, бак помойкиПеревернув, орут: «Вылазь-ка.Попался, голубь перестройки.Тащи! Мурло ему расквась-ка».Метелят трое одного.Кто кулаком, а кто копытом,Поди, уж кости перебиты.Он сам из них, но жаль его.Багажником, уже побитым,Цепляю ближнего. Того,Что самый рьяный. Получи!Сдаю назад и бью второго.Ещё бегут. Да тут их много.Василий вырвался, кричит,Бежит к машине хромоного.Мне было с ним не по пути,Но паразит вцепился в дворникИ завалился на капот.В глазах мольба. Какой урод!Пёс надрывается в задоре,И Люба на меня орёт.Идёт, похоже, дело к ссоре.«Тут, Люба, чёрт на передке,А так у нас всё под контролем.Сейчас отделаюсь от тролля.Мы с Нилом здесь, невдалеке».«Никита, что ты нам устроил?!»«Всё, сбросил. Едем налегке.Так тормознул, что чёрт свалился.Я тут, на Грибоедова,У Невского остановился».Мы вышли побеседовать,А он (ну что тут сетовать)Нырнул в канал и в волнах скрылся.Вдруг шум — чертей несётся свора.Нил резко дёрнул поводок,И мы пустились наутёк.Нам до Казанского собораОдин отчаянный бросок.Мы мчимся, и ещё есть фора.Они не сунутся в собор.Боятся, гады, льнут к ограде.«Нил! Там же Люба в колоннаде».Пёс ринулся во весь опор,Я, в поводок вцепившись сзади,Летел, как будто метеор.Вот Люба, машет мне рукой.Погоня развернулась резко,В обход Казанского, на Невский.«Скорей же, руку, ангел мой».«Паясничаешь? Неуместно».Нил дёрнул поводок. «За мной».Бегом влетели мы на мостик.Грифон сказал: «Давно вас ждём.Каков сюрприз. Вы к нам втроём.Братишка, ну давай к нам в гости.Слыхал о подвиге твоём.Не зря так браво держит хвостик».«За нами гонятся…» — «ИдёмНа взлёт. Держитесь за перила.Собачку, чтоб не угодилаКуда-нибудь, держите поводком».Взмахнули крылья, чудо-сила!Мост дрогнул, ходит ходуном.Опоры да стропила подались.Мост закружил в небесном танце,Стряхнув мохнатых оборванцев.Мы мерно поднимались ввысь.Ночная жуть водой меж пальцевСтекала. Черти расползлись,Нева оттаяла. АтлантыУстало покидали пост.Над ними златокрылый мостПодзадержался, и гигантыПред нами вытянулись в рост.Открыв фонтаны и гидранты,Наш город мылся после ночи.Грифон спросил: «Ну как оно?Как солнцем всё озарено!»Вскричала Люба: «Классно, очень.Какое там 3D-кино!»«Теперь союз ваш будет прочен.Держитесь за земную ось,Покуда есть любовь на светеИ красота за всё в ответе —Она не подведёт, небось,Пока есть память на планете,Поэт, и девушка, и пёс…»«И есть летучие мосты,И говорящие лягушкиРезвиться станут у опушки,И будем собирать цветы».«Всё это так, друзья-подружки», —Грифон ответил с высоты.Но вот была ль угроза мнимой,Решайте сами, но целаЗемная ось и зацвела.Уверенно, неколебимо,Мир, закусивший удила,Летит вперёд неудержимо.

14 июня 2015 г.

Перейти на страницу: