Читаем Невстречи полностью

Давно всё познавших пальцев

И треснувших губ;

Невнятная речь скитальцев...

Так кто ж больше глуп?

Не знаю насколько он дорог

Тебе – этот май.

Не знаю, насколько он – морок...

Играешь?

Играй...

По-дружески

Да хватит тебе – «по-дружески»!

Себе-то не стоит, ладно...

Ну, что остается, друже?

Скинь

Флёр нашего словопада.

Когда запоздалой вестницей

Врывается осознанье,

Не надо врезаться в месяцы

Нелепой фрезой состраданья.

Полвздоха всего от учтивости,

От фраз, закругленных приличием,

До встречи под свежей жимолостью

В своем настоящем обличии,

До встречи, смятой безумием,

До радостно-нежной усталости,

До краха благоразумия...

Да сколько ж до этого расти!...

Полвздоха – но разного воздуха

В двух параллельных реальностях…

Судьба рубит жизнь без роздыха;

Всё дело, видать, в непарности

Твоих и моих расстояний...

А правда... – вот она правда:

Без перекрестья желаний,

По-дружески?

Нет, не надо...

Кора моя

Перегорает тобой еле-еле

кора моя.

Нас мимоходом не те пожалели –

выходит, зря?..

Сколько вокруг позитивно-холёных,

а толку чуть.

За непечали, нестрасти, нестоны

судьбой плачу.

Перегораю тобой еле-еле я,

Что под корой?

Разгадаешь, Офелия?..

Ночная Москва

Мой металл редкодушевный – платина.

Я пером не выбрал керна затемно,

Зря прождал...

Москва искрится, слепит глаз.

А судьба...

судьба кроштся – плексиглас.

Говорят над небом грозы – невидаль!

Ровных строчек паровозы месят даль.

Я не помню два письма –

их скальд порвал!

Мыслей тёмная тропа –

как слёз Арал.

Уходи, не приходи –

ты будешь здесь,

Часто жжёт здесь и болит –

но место есть...

Благородная моя

ссадина, –

Да, твоих волос остра

платина.

Vs

Я рискую казаться странным,

Но могу убедить в момент:

По достоверным данным,

Август – Ваш резидент.

Есть двенадцать тузов в колоде,

Есть и «кольт», и гремучий газ.

Экипирован вроде...

Но не хватает Вас,

Так сказать, для картины полной,

Чтобы знать, кукловод-то кто...

Режется день проворно

В пасмурное лото.

Резидент расставляет сети,

Ну, а мы, перепутаны сном,

В них прямиком – не дети –

Что ж, как на сахар, прём?!

И не знаю, с подобным уловом

В чём же – плюсе иль минусе Вы...

Плюс – я уже завербован,

Минус – не Вами, увы...

Строчный яд

Когда Вы не ответите улыбкой

На затуманенный заботой взгляд,

Сентябрь по венам – ледяной и дикий,

Перегоняет сердце в строчный яд.

Я рад противоядию, конечно,

Но иногда зачем-то поутру,

Мне так бесово хочется беспечно

Напиться яду... и начать игру,

Что по привычке страстью называют,

Где нет ни правил, ни судьи – лишь крест,

Тот крест, яд принимая, надевают,

А вот снимают ли?.. Бог весть...

Бог есть.

А Вы – Вы не о Боге, о работе –

Вы – Мастерица.

Браво – цель ясна!

Так что ж Вам снится бабье лето на излёте,

Моя игра,

мой крест,

моя вина?..

Каштаны – осенние кости

Снова перевариваю осень –

Как-то по-удавьи, не мечась.

Неприметный непогоды час

Стал горизонтальной цифрой «восемь».

Непогода вечным отдает,

И уже могильной стала сырость.

Жизнь – рубаха явно не на вырост:

Ворот застегнул – рукав ползёт.

В закоулках Средней полосы

Усредненной жизни перспектива

Так крива, убога и ленива,

Что кричать бы...

Да слабы басы.

Тех, что, не спросясь, в «бордо» нырнули,

Не поймать – не догоняю я.

Нет, не осень – полная фигня!

Я бросал каштаны – обманули...

Не забудь

Если бл`aгами жизнь подлачена,

Не забудь помолиться Богу

За любовь, которой заплачено,

За проторенную дорогу.

Многомудрствуя, не гаси свечу

Пред скорбящим о вечном ликом.

Кто уверенно скажет, удачу чью

Оборвал ты охотничьим криком?..

На мировую с совестью?..

К чему, коли вдосталь с`eребра?..

Что из того, что из чаши пью,

А она – из чьего-то черепа?

И я подставляю голову –

Может, сойдет для подсвечника?..

Чего мне, надеждою голому,

Ждать? –

Только пункта конечного...

Прорехи в небе

Прорехи в облаках,

как лужи,

По ним я шлепаю

к тебе, –

Предвестниками скорой

Стужи

На автобане –

на судьбе.

Как онемевшие

Березы

(Забыли, знать,

мороза жуть),

Как острова стихов

средь прозы,

Что получились

как-нибудь...

И с кем-нибудь случалось

часто,

Когда хорош финал

любой...

Прорехи в небе – дыры

счастья,

Что не заполнены

тобой.

Околоток

(подражание С. Есенину)

Отведите меня в околоток,

Всё равно мне терпеть невмочь

Холёные плечи красоток

И холодную курскую ночь!

Всё равно я, хмельной, набуяню,

Всё равно номер твой наберу,

Расскажу всё, поскольку пьяный,

Чтобы снова забыть поутру.

Чтобы жизнь не струилась потоком,

Чтобы не был тобой прощён,

Буду грезить опять околотком –

Там никто мне не даст телефон!

Виноват я, ну что тут поделать,

В том, что память преступно ярка,

В том, что ты в одеяниях белых

Снова ранишь меня – дурака,

В том, что март зябок мне, но удушлив,

В том, что снова я рвусь назад,

В том, что миг, как всегда, упущен,

Безусловно, я виноват.

А когда стану тих и кроток,

И пушист, как шиншиллы мех,

Вспомню жизнь свою – мой околоток,

И тебя – как души побег…

Надуло

Ветром мартовским надуло

То ли дулю, то ли дуло

В сердце вставленной беды.

Хрипло падали команды

«Товсь» и «пли» – в поэта, падлу,

В гуманиста, мать ети!

И летели клочья мяса

К бесконечности прекрасной –

К синим – синим небесам.

Для ворон-то вот раздолье! –

Рви его, ему не больно,

От него – одна душа…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Программа
Программа

Ли Хеннинг, дочь голливудского продюсера, хрупкая, немного неуклюжая девятнадцатилетняя студентка с печальными серо-зелеными глазами, попадает в сети Программы — могущественной секты, манипулирующей своими последователями, полностью лишая их воли и опустошая кошельки. Через три месяца родители, отчаявшиеся найти дочь с помощью ФБР, ЦРУ, полиции Лос-Анджелеса и частного детектива, обращаются к Тиму Рэкли.Специалист берется за это дело в память о собственной дочери, убитой год назад. Он идет на крайнюю меру — сам присоединяется к Программе и становится рабом Учителя.Грегг Гервиц — автор триллеров, высоко оцененных читателями всего мира, первый в рейтинге Los Angeles Times. Его романы признавались лучшими в своем жанре среди ведущих литературных клубов, переведены на тринадцать языков мира, и это только начало.Гервиц писал сценарии для студий Jerry Bruckheimer Films, Paramount Studios, MGM и ESPN, разработал телевизионную серию для Warner Studios, писал комиксы для Marvel и опубликовал огромное множество академических статей. Он читал лекции в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в Гарварде, в ведущих университетах США и Европы.

Грегг Гервиц , Павел Воронцов , Руди Рюкер , Сьюзен Янг

Триллер / Научная Фантастика / Юмор / Триллеры / Прочая старинная литература / Древние книги / Детективы