Читаем Невыдуманный Пастернак. Памятные встречи полностью

Работа над «Двенадцатью молодцами» не осуществилась. Но в 1951 году они снова начали работать совместно – над «Ломоносовым». Всеволод Иванов написал тринадцать вариантов пьесы, пока они с Ливановым не были удовлетворены.


На премьере «Ломоносова» был Сергей Тимофеевич Коненков, только что вернувшийся из-за границы. После конца, когда все, стоя, аплодировали, Коненков подошел к рампе, поднялся по лесенке прямо из зала на сцену и, обращаясь к артистам и публике, сказал: «Спасибо всем: драматургу, режиссеру, художнику, артистам за этот спектакль. За русское барокко! За гений Ломоносова, который присутствует в этом спектакле, и который мы чтим, как не сумели его чтить современники».

Ливанов еще не был с ним знаком тогда. Познакомились после спектакля. Коненков постоянно приглашал Бориса Николаевича в мастерскую. Часто они виделись, когда началась работа над «Эйнштейном», но это уже другие годы, и потому об этом позже.

Незадолго перед войной Владимир Иванович Немирович-Данченко спросил Ливанова, кого он хочет играть в «Трех сестрах».

Ливанов ответил: «Никого».

Был вывешен состав по «Трем сестрам». Значилось: «Соленый – Ливанов».

Борис Николаевич рвал и метал! На репетициях «Трех сестер» спорил с Владимиром Ивановичем,

Как-то был у нас Марков. Борис Николаевич жаловался, что ничего не понимает в Соленом и играть не хочет.

– Сядьте на диван. Я выйду из этих дверей и покажу сцену, замучился с ней.

Мы сели. Борис Николаевич вышел, сыграл.

– Нет, – сказал Марков.

– Тогда, может, так?…

Нам не понравилось.

– Негодяи вы! Вот вы кто. Черт с вами! Как-нибудь сам обойдусь.

Наступил момент, он успокоился, перестал вздыхать, уходя на репетиции.

Неожиданно его вызвал к себе домой Немирович-Данченко.

– Когда я вошел, – рассказывал Борис Николаевич, – он был в кепке. Значит, задумал что-то и для удачи надел, по обыкновению, эту кепку. Стал говорить, что у Ершова не получается ничего с Вершининым. Что он предлагает мне сыграть Вершинина. Я сказал, что не могу принять этого предложения. Во-первых, потому, что Ершов – мой друг. Во-вторых, что Соленый мне уже дорог, и я не хочу с ним расставаться.

Когда спектакль выпустили, Владимир Иванович оценил Бориса Николаевича в роли Соленого так:

«…Исполнение получилось не только блестящим, но и глубоким. Образ, который в прежней постановке МХАТ был мало понятен и занимал третий план, вырос в крепкую, даже страшную фигуру… Так было с графом Шабельским в “Иванове” (Станиславский), с Крутицким в “Мудреце” (Станиславский), с Ехиподовым (Москвин) в “Вишневом саду”. Получился один из тех случаев, когда актер не только схватил замысел автора, но воплотил его глубже, шире авторских надежд»[39].

Прислал письмо Корней Иванович Чуковский:

«…Вывозит “Трех сестер” один Соленый. Уходишь из театра только с одним этим образом. Это – огромная, но косноязычная душа, изнемогающая под собственной тяжестью. Вы так мастерски, так убедительно показали ее трагедию… И сколько свежих красок Вы внесли в этот образ! Это – Грушницкий, в котором очень много Печорина. Как выразительно он курит, как он кашляет, какие паузы, какая походка, и как магически все это объединено у Вас – и очеловечено. Я счастлив, что видел Вас в этой роли; не сомневаюсь, что Антон Павлович с восхищением приветствовал бы Ваше толкование Соленого.

Теперь мне стали близки и дороги Ваши творческие муки над “Гамлетом”…».

В это же время театр приступил к шекспировской трагедии. Борису Николаевичу была поручена заглавная роль.


Борис Пастернак и Корней Чуковский на первом съезде Союза писателей. 1934 г.


Война. Всем детям театра в обязательном порядке предложена эвакуация в Мордовию. Наташе[40] – 9, Васе – 5 лет. Каменский звал к нему на Урал: около Перми, станция Сылва, село Троицкое. В первый раз, когда Вася появился там среди местных мальчишек, я увидела в окно, как они его шпыняют, зажимают локтями. Потом он им что-то сказал – и дальше было видно, что они его приняли.

Перейти на страницу:

Все книги серии Я помню его таким

Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью
Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

«Работа не приносит мне больше удовольствия. Мне даже странно, что когда-то я считал ее для себя всем», – записал Олег Даль в своем дневнике, а спустя неделю он умер.В книге, составленной лучшим другом актера А. Г. Ивановым, приводятся уникальные свидетельства о последних годах популярнейшего советского актера Олега Даля. Говорят близкие родственники актера, его друзья, коллеги по театральному цеху… В книге впервые исследуется волнующая многих поклонников Даля тема – загадка его неожиданной смерти. Дневниковые записи актера и воспоминания родных, наблюдавших перемены, произошедшие в последние несколько лет, как нельзя лучше рассказывают о том, что происходило в душе этого человека.Одна из последних киноролей Даля – обаятельного негодяя Зилова в «Утиной охоте» Вампилова – оказалась для него роковой…«Самое страшное предательство, которое может совершить друг, – это умереть», – запишет он в дневнике, а через несколько дней его сердце остановится…

Александр Геннадьевич Иванов

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Пленник моря. Встречи с Айвазовским
Пленник моря. Встречи с Айвазовским

«Я никогда не утомлюсь, пока не добьюсь своей цели написать картину, сюжет которой возник и носится передо мною в воображении. Бог благословит меня быть бодрым и преданным своему делу… Если позволят силы, здоровье, я буду бесконечно трудиться и искать новых и новых вдохновенных сюжетов, чтобы достичь того, чего желаю создать, 82 года заставляют меня спешить». И. АйвазовскийЖелание увидеть картины этого художника и по сей день заставляет людей часами простаивать в очереди на выставки его работ. Морские пейзажи Айвазовского известны всему миру, но как они создавались? Что творилось в мастерской художника? Из чего складывалась повседневная жизнь легендарного мариниста? Обо всем этом вам расскажет книга воспоминаний друга и первого биографа И. Айвазовского.

Николай Николаевич Кузьмин

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц
Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Легендарный профайлер ФБР и прототип Джека Кроуфорда из знаменитого «Молчания ягнят» Джон Дуглас исследует исток всех преступлений: мотив убийцы.Почему преступник убивает? Какие мотивы им движут? Обида? Месть? Вожделение? Жажда признания и славы? Один из родоначальников криминального профайлинга, знаменитый спецагент ФБР Джон Дуглас считает этот вопрос ключевым в понимании личности убийцы – и, соответственно, его поимке. Ответив на вопрос «Почему?», можно ответить на вопрос «Кто?» – и решить загадку.Исследуя разные мотивы и методы преступлений, Джон Дуглас рассказывает о самых распространенных типах серийных и массовых убийц. Он выделяет общие элементы в их биографиях и показывает, как эти знания могут применяться к другим видам преступлений. На примере захватывающих историй – дела Харви Ли Освальда, Унабомбера, убийства Джанни Версаче и многих других – легендарный «Охотник за разумом» погружает нас в разум насильников, отравителей, террористов, поджигателей и ассасинов. Он наглядно объясняет, почему люди идут на те или иные преступления, и учит распознавать потенциальных убийц, пока еще не стало слишком поздно…«Джон Дуглас – блестящий специалист… Он знает о серийных убийцах больше, чем кто-либо еще во всем мире». – Джонатан Демм, режиссер фильма «Молчание ягнят»«Информативная и провокационная книга, от которой невозможно оторваться… Дуглас выступает за внимание и наблюдательность, исследует криминальную мотивацию и дает ценные уроки того, как быть начеку и уберечься от маловероятных, но все равно смертельных угроз современного общества». – Kirkus Review«Потрясающая книга, полностью обоснованная научно и изобилующая информацией… Поклонники детективов и триллеров, также те, кому интересно проникнуть в криминальный ум, найдут ее точные наблюдения и поразительные выводы идеальным чтением». – Biography MagazineВ формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Джон Дуглас , Марк Олшейкер

Документальная литература