Невымышленные рассказы

Спустя четверть часа он достиг пасеки, но от неожиданности замер! Охранявшие пчёл псы оказались чужаками, их лай был враждебным, и ничего хорошего не предвещал. Не рискуя с ними связываться, кот благоразумно юркнул в заросли, здраво рассудив: кошки мёдом не питаются, незачем понапрасну рисковать. Ему пришлось пробираться среди высоких деревьев, и вскоре оказался на небольшой просеке, держась за которую миновал территорию, где действовали чужие правила и порядки. Злобные собаки остались позади, и лишь голодный желудок напоминал о себе недовольным урчанием. В такие минуты отчётливо сознаёшь – одними мыслями сыт не будешь, хорошо бы чего-то посущественнее! А уж в горах да с наступлением сумерек приём пищи, скорее всего, придётся отложить.

Сопровождаемый невесёлыми мыслями, он выбрался на полянку, где обнаружил развалины монастыря. Озираясь, подкрался и взобрался на невысокий клён, стоявший неподалёку. Ловко вскарабкавшись, устроился на ночлег и стал зализывать место, которому досталось от хозяйского башмака. Оно слегка болело, кроме того, сильно хотелось есть. Дома в это время уже бы поужинал, но отправившись в путешествие, он не встретил по пути ничего съестного. Вот и коротал время на пустой желудок.

Внезапно внизу послышался шорох, и кот, выцеливая добычу, не раздумывая прыгнул! Уже в полёте разглядел скорпиона и едва не угодил прямо на него. Извернувшись в воздухе, он приземлился рядом и отпрыгнул, поскольку скорпион, защищаясь, взмахнул смертоносным хвостом. Перепуганный кот со всей мочи бросился бежать. «Что ж за день-то такой?» – едва успел подумать, не разбирая дороги улепётывая впотьмах. В несколько прыжков он пересёк поляну в направлении одинокого дуба, в ветвях которого рассчитывал спрятаться. Невзирая на суматоху, кот пришёл к выводу, что, судя по всему, на сегодня приключений достаточно – снаряд дважды в одну воронку не попадает. Эта мысль успокоила, и он утратил бдительность.

Напрасно предавался беспечности! В горах да в сумерках всякое случается. Тем не менее кот без злоключений достиг ветвистого дуба, надеясь укрыться в листве и переждать до утра.

Охота

В природе, взаимосвязь и взаимозависимость событий не столь очевидны и не бросаются в глаза. Оттого непросто заметить, что всё продумано до мелочей, и не бывает ничего случайного и незапланированного. Именно по этой причине едва завершается один сезон, на смену спешит другой. Он уже заждался и желает занять место, которое вскоре освободится. Так и вслед за августовскими грозами с дубов опадают жёлуди – любимое лакомство диких кабанов. Этих сильных животных, что живут скопами и являются желанным трофеем для тех, кто отважится на них охотиться. Многие слышали об их выносливости: кабан, будучи смертельно ранен, способен преодолеть большое расстояние. Но как и всякая другая живность, неукоснительно следует природе, и в сезон созревания тутовника и орехов не откажет себе в удовольствии ими полакомиться. Вот и мимо дуба, под которым лежат столь вожделенные жёлуди, он не пройдёт. Зная это, охотники поджидают кабанов в засаде. Иногда устраиваются на земле, а порой влезают на деревья. Среди листвы можно спрятаться, главное, чтобы ветер дул в правильном направлении и чуткое обоняние зверя не обнаружило опасность.

Само собой разумеется, коту не были знакомы нюансы, связанные с охотничьим промыслом. Сезонность, выбор лакомства и прочее, благодаря чему охота становится успешной либо наоборот. Он устал, к тому же испытывал голод и желал поскорее взобраться на дуб, дабы оказаться в безопасности. Потому без опаски приблизился к стволу и выпустил когти, чтоб поскорее влезть на дерево. Но не тут-то было! Неожиданно сверху раздался выстрел, за ним – другой! По всей видимости, притаившийся среди листвы охотник принял кота за подсвинка и пальнул, практически не целясь. К счастью, ружьё было заряжено пулями, и стрелок промазал. Если б патроны начинили картечью, возможно, и зацепил бы. Картечь – не дробь, ею можно свалить и лося! Главное, знать, куда целиться. Но пули мягко вошли в землю, и кот избежал участи быть подстреленным. Он бросился прочь и не останавливался, пока не оказался у почти пересохшего болотца.