Невыносимая мисс Пэг

– У нас встреча, это важно. Прошу тебя, не тревожься и доверься мне.

Некоторое время отец молчал, и я видела, как он борется с самим собой. Его разрывали надвое желание взять меня за руку и немедленно увезти в Марсель и обещание, данное несколько лет назад, обещание доверять. Нехотя он кивнул, а потом вновь переключился на Армана.

– Я позабочусь о ней, – сказал Дюваль. – Со мной ваша дочь в безопасности.

– Понимаю, что тебе нужны объяснения, но я тебе в них не отказываю, а лишь прошу подождать. – Я вновь прижалась к груди отца, вдыхая запах, любимый с детства.

– Мы можем подвести вас до отеля, – услужливо предложил Арман.

– Благодарю, – все еще хмурясь, ответил отец. – Я арендовал автомобиль, доберусь сам.

Впервые между мной и отцом возникла неловкая пауза, которую можно было объяснить лишь присутствием Армана. Нарушил ее как раз Дюваль, он кашлянул будто невзначай и направился к двери. Нам осталось лишь последовать за ним. По ступеням спускались молча, но замерли внизу, наткнувшись на мсье Броссара, который никогда не ложился рано. Мой добродушный сосед как раз выходил на полуночную прогулку, во время которой зачастую разносил соседям их отремонтированные вещи. Он просто клал их у дверей, а потом еще около получаса сидел на скамейке, разглядывая звезды или наш уютный двор.

– Мсье Броссар, – душевно поприветствовал его мой отец.

Это был не первый визит папы, поэтому с моим соседом они уже встречались и не раз вели долгие беседы о политике, прошедшей войне, в которой был убит единственный сын четы Броссар, а временами и обо мне.

– Мсье Идо! – не менее радостно воскликнул пожилой мастер.

Арман чуть задержался, поймав взгляд мсье Броссара, приветственно кивнул и поспешил дальше.

– До встречи, папа. – Я чмокнула отца в чуть шершавую от щетины щеку. – Не волнуйся.

Мсье Броссар улыбнулся мне и предложил папе выпить и немного поговорить. Выходя из парадной, я услышала, как отец согласился, но всего на одну рюмочку, поскольку он устал с дороги. На душе стало чуточку спокойнее, потому что я была абсолютно уверена, что удивительные качества моего соседа успокоят отца. Мсье Броссар обладал поистине волшебным даром убеждения. В беседах с ним гарантированно можно было обрести покой и умиротворение. А еще мсье Броссар всегда являлся вовремя, будто знал, что кому-то нужно доброе слово.

Арман ждал меня у автомобиля, он распахнул дверцу, пропуская меня, а сам уселся рядом с задремавшим Тьери. Уже разместившись в салоне, мы оба воззрились на мирно посапывающего друга.

– Поглядите на него, – негромко пробурчал Арман, – спит как младенец.

– Не ворчи, – сказала я. – Уже полночь, мы все устали.

Арман хмыкнул и легонько толкнул друга в плечо. Тьери мгновенно открыл глаза и выровнялся, поднимаясь на сиденье, на котором полулежал.

– Куда? – спросил.

– К Большому дворцу.

– Есть что-то новое? – оживившись, поинтересовался Тьери.

– Приедем – узнаем, – задумчиво ответил Арман и на какое-то время затих.

Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Тревога, на время отступившая из-за неожиданного появления отца, вновь вернулась. Я ощущала, как тело деревенеет от холода, распространявшегося внутри. К чему нас приведет машинка на этот раз? Представила, каково было бы, будь я вновь одна, вздрогнула, а потом подняла голову, отгоняя кровавые картинки.

Вскинув глаза, заметила, что Арман чуть развернулся ко мне. Он наблюдал и о чем-то размышлял. Интересно, что за мысли бродили в его голове?

– Значит, твое настоящее имя Сандрин Идо? – наконец спросил он. – И ты из Марселя?

– Верно, – кивнула я, комкая в руках перчатки.

В этот миг мне казалось, что я обнажена перед ним, будто, узнав мое настоящее имя, Арман проник в душу еще глубже. Я пока точно не знала, как именно к этому относиться, но избавиться от чувства, что мы словно стали ближе друг другу, не могла.

– Это что-то меняет?

– Нет, – пожал плечами Дюваль. – Имя Сандрин очень тебе подходит, а вот за легкомысленным Долли ты будто спряталась. Зачем?

– А ты за Анри Аненом?

– Туше, – невесело улыбнулся он. – Что думаешь рассказать отцу?

Это был довольно сложный вопрос, поскольку рассказать абсолютно все я не могла. Как я скажу о машинке? О Дювалях? Чтобы не тревожить отца, мне бы не хотелось говорить об угрозах родителей Армана. Я вздохнула:

– Все, что смогу.

Арман поерзал на сиденье и будто попытался приблизиться, его голос стал еще тише:

– Мне показалось… не знаю… показалось, что страх в глазах твоего отца…

Пока Дюваль подбирал слова, я застыла, думая, что любопытство Армана может сыграть со мной злую шутку.

– …этот страх как будто из прошлого, словно он связан не только с этой статьей. Не знаю, будто твой отец ждал чего-то подобного, чего-то плохого. Я не могу объяснить, просто чувствую.

Я втянула носом воздух, боясь до дрожи, но все же глядя мужчине прямо в глаза. Нужно отдать должное его проницательности.

– Я его узнал, – почти шепотом, задумчиво сказал он, – потому что нередко вижу в глазах собственных родителей.

Тьери медленно повернул голову к другу, и его взгляд, полный горечи, поднял в душе волну нечаянной жалости.