Невыносимая мисс Пэг

Я понимала чувства отца, видела его беспокойство и даже страх. Да, в один прекрасный день он перестал относиться ко мне как несмышленой девочке и вложил в мою ладонь пистолет, а потом начал вести со мной достаточно взрослые разговоры, порой жестокие, но в тот момент иначе было нельзя. Мой мир перевернулся, и это отразилось на всей семье. Отъезд в Париж он не запрещал, но и не поддерживал. Я пообещала вести себя благоразумно и за годы, прожитые в столице, ни разу не заставила родителей вновь пережить страх за меня.

– Что случилось, то случилось, папа, – спокойно ответила я и краем глаза уловила резкое движение головы Армана.

Посмотрела на него и поняла, что он не ожидал такого ответа. В этот момент отец тоже заметил Дюваля и очень внимательно изучил моего гостя от макушки и до каблуков на сверкающих туфлях.

– Познакомься, папа, – тихо сказала я, указывая на моего соратника, – Арман Дюваль.

Едва заметно отец вздрогнул и еще пристальнее впился взглядом в черты Армана. Молодой человек не стушевался, взгляда не отвел, а, напротив, открыто посмотрел в глаза моему отцу.

– Арман, это мой отец, Бастиан Идо, – почему-то с волнением произнесла я.

Глядя на двух мужчин, с интересом изучающих друг друга, я нервничала. Сердце тревожно трепыхнулось в груди. В голове мелькнула мысль, что мне бы очень хотелось, чтобы эти двое поладили. Арман кивнул почтительно и протянул руку для рукопожатия. Мой отец немного замешкался, вероятно пытаясь понять, что именно происходит. Эта задержка заставила меня затаить дыхание. Но она не была долгой, папа твердо пожал протянутую руку и повернулся ко мне:

– Я хочу знать, что происходит, Сандрин.

– Я понимаю, папа, но сейчас не самое подходящее время. У нас… – я бросила быстрый взгляд на Армана, – …есть срочное дело. Как только я вернусь, все тебе расскажу.

Папа аккуратно взял меня под локоть и отвел в сторону, чтобы оказаться в относительном уединении, что в моей крошечной квартирке было почти невозможно.

– Я не понимаю, – растерянно сказал он, словно только в этот миг картинка из мелких кусочков сложилась в готовое полотно, – что он делает рядом с тобой после того, как ты фактически назвала его убийцей и ославила чуть ли не на всю Францию? Он угрожает тебе? Чего-то требует?

– Нет, папа, погоди, – торопливо заговорила я. – Арман ничем мне не угрожает, скорее наоборот, защищает.

Отец нахмурился, изучая мое лицо и выискивая на нем что-то, что, по его мнению, я могла от него скрывать.

– Если ты его боишься… – прошептал он.

– Нет-нет, – мягко улыбнулась я. – Арман меня не обидит. Все не так.

Я снова бросила осторожный взгляд на Дюваля, который держался более чем достойно. Папины нападки его не испугали и, кажется, даже не удивили. Выражение его лица можно было назвать приветливым. Внутри колыхнулась теплая благодарность, которую я тут же вложила в свой взгляд.

– Рядом с ним я в безопасности, не волнуйся, – продолжая смотреть в карие глаза Армана, успокоила я отца. – Я понимаю, что все это выглядит довольно странно, но мы вместе пытаемся разобраться в случившемся…

– Но ведь ты назвала его убийцей! – возмутился отец. – Разве не ты написала, что он изнасиловал и убил несчастную девушку?

На словах об изнасиловании Дюваль скривился, его глаза вспыхнули болью. Несмотря на отдаление, папа не мог держать себя в руках и то и дело повышал голос.

– Нет, папа, Арман не убивал! – твердо сказала я. – Все это чудовищное недоразумение! Я обещаю, что все тебе расскажу, как только вернусь. Где… где ты остановился?

– В Хилтоне, – ответил он, и этот факт отчего-то смутил меня. – Я говорил, что тебе нужна квартира побольше.

– Меня все устраивает. – Я улыбнулась, наблюдая, как отец потихоньку расслаблялся, но взгляда с Армана все еще не сводил.

Он знал, что я никогда не лгала ему, знал, что не солгу и теперь. Свое доверие папа отчетливо показал, когда позволил перебраться в Париж и не совал своего носа в мои дела, хоть я и знала, что и у него, и у мамы неустанно болело за меня сердце. Я знала – все это время они прожили в тревоге, множество раз останавливали друг друга, чтобы не сорваться и не приехать за мной, чтобы увезти домой, в Марсель. Отец не хотел меня душить своей опекой, а маме пришлось смириться. Они попытались понять, что мне было необходимо уехать и вновь научиться жить. – Давай позавтракаем вместе… а лучше пообедаем, и я все тебе расскажу.

– Куда ты собралась на ночь глядя?

Его серьезный взгляд заставил сердце сжаться от любви и благодарности. Я знала, что стоит мне лишь слово сказать – и папа сделает все возможное и невозможное, чтобы уберечь меня и помочь распутать этот загадочный клубок. Надежное плечо и постоянную поддержку чувствовала даже на расстоянии. Я никогда и ничего не скрывала от родителей. Знала, что максимальной откровенностью уберегу их от ненужных тревог, помогу держаться. Вдруг подумалось, как же я расскажу отцу о предательстве Лакомба? Ведь доверяла папаше не только я, но и родители. Из груди вырвался тяжелый вздох, но я снова заставила себя мягко улыбнуться: