Невыносимое счастье опера Волкова (СИ)

Вода и упаковка с таблетками. Это выглядит так мило и заботливо, что я, не удержавшись, чмокаю его в колючую щеку. Вик улыбается. Мотор заводит и домой нас везет. Всю дорогу мы молчим. Да и что вообще после такой странной недели, отвратительного ужина и дикого секса в машине можно сказать друг другу? Спасибо? Мне было хорошо? Давай повторим?

Чего, Кулагина?! Повторим?! Никаких повторим, ни теоретически, ни практически!

– А платье ты с меня так и не снял, – ляпнула и прикусила язык.

Зажмурилась.

И-ди-от-ка!

Видать, не только я так подумала. Волков оглянулся. В данный момент расслабленный, спокойный, уверенно держащий руль и контролирующий дорогу. Разительно отличающийся от того Волкова, который был со мной еще двадцать минут назад на заднем сидении авто.

– Еще не ночь, и мы еще не дома.

О, закрой-ка ты рот, Антонина, и не отсвечивай. Одного срыва достаточно, чтобы сгрызть себя заживо. Еще “на бис” нам секса не хватало! Если тут можно все списать на эмоции и перенапряжение, которое мы дружно рванули скидывать качественным трахом, то второй раз такая отмазка не прокатит. Всему есть предел.

– Наверное, мы очень отвратительно поступили, бросив в ресторане Ларина и Ингу, – говорю немного погодя.

– Они взрослые люди. Разберутся.

– Да, но…

– Без “но”, Кулагина.

До дома мы добираемся, когда время уже переваливает за одиннадцать. Темно, на улицах пусто. Вик притормаживает у моего дома. Я межуюсь. Уходить не хочется. Но надо. Слова подбираю, чтобы попрощаться с ним, да так, чтобы максимально обозначить свое видение ситуации. Гадаю, как дать Волкову понять, что подобное больше не повторится. Но сказать ничего не успеваю, он заговаривает первый:

– Тони, я… кхм, то, что произошло… черт! Теперь, кажется, я весь свой словарный запас растерял. Мозг рядом с тобой просто на хер идет.

– М-м…

Замолкаем. В окно лобовое смотрим. Долго. Пока я, смелости не набираюсь, говоря:

– Давай я скажу за нас двоих, Вик. Такое больше не должно повториться.

– Что?

– Ты разве не это собирался сказать?

– Ты серьезно, блть?

– Серьезно.

– Почему? Какого…, Кулагина? Тянет ведь! Вижу, знаю, чувствую! Так и какого, мать его, хера ты выкобениваешься и все портишь?!

Мужчина заводится, тогда как я, удивительно даже для самой себя, спокойна, как удав.

– Такого, что это дорога в никуда, Вик. Мы пробовали. Мы пытались. У. Нас. Не. Получается! Мы как кошка с собакой грыземся. Постоянно в стрессе, постоянно в напряжении, вечно выясняем отношения. Мы даже поговорить нормально не можем!

– Мы научимся.

– У нас друг к другу претензий вагон и маленькая тележка. Столько же гребаных принципов, которые не дадут нам быть вместе. Да и… я уеду, понимаешь? Еще неделя. Может быть, две, и я уеду. Зачем? Зачем все это начинать или продолжать? Да, сегодня нас накрыло. Да я… я не отрицаю, я этого хотела. Я тебя хотела, Волков. Но это просто абсолютный, совершенно непреодолимый тупик! И лучше прекратить все сейчас, пока еще не поздно, чем потом локти кусать и жалеть.

Вик зло ухмыляется. Головой качает, руки на руль складывает. Вперед подается. Он одно большое раздражение. От него так и фонит злостью. Не знаю уж, на меня, на мои слова, на себя или на ситуацию в целом, но он бесится. И, о боги, как я его понимаю! Но хоть кто-то из нас должен быть разумным и озвучить очевидное?

– С*ка… – шипит Вик. Злится безадресно. По рулю стучит пару раз со психу, но в конце концов кивает.

– Ненавижу, когда ты права, Кулагина.

– Кто бы сомневался.

– Может, мы… не знаю, черт! Хоть друзьями…

– Мы? Друзьями? Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Друзья не скидывают друг другу пошлые фотки и видео. Не трахаются в тачке, потому что свидание с другими не удалось. И не гоняют в аптеку за противозачаточными.

– Дебилизм.

– Да, есть немного. Все наши отношения шикарно характеризуются одним словом… – пытаюсь свести все в шутку, но что-то никому из нас не смешно.

Снова замолкаем. Снова будто время тянем, момент продлеваем, ждем чего-то. Только чего? Света в конце тоннеля? Не знаю. Ничего не знаю и не понимаю, но упрямо твержу себе, что так правильно. А я себя убеждать умею, как никто другой.

– И? Что это все, конфетка?

– Все…

– А если я так не хочу?

– А у тебя есть другие варианты?

Вик затылком на подголовник откидывается и молчит. Вот, что и требовалось доказать. Тогда снова начинаю говорить я, раз уж роль “правдоруба” сегодня досталась мне:

– Нам надо удалить номера и перестать перекидываться смс. Звонить и даже видеться. Я не против, если Ру и дальше будет гостить у меня, но нам с тобой… нельзя нам. Это неправильно. Ничего хорошего из этого не выйдет. Потом кому-то из нас опять будет больно. Потому что никто из нас не пойдет на уступки и компромиссы. У меня вся жизнь в Москве. У тебя вся жизнь в Сочи. Да и… серьезно, ну, какая из нас пара, Вик?

Выдаю сумбурно, быстро, бессвязно. Наговариваю, а у самой сердце до размера песчинки сжимается. Доигрались. Дорычались. Добегались. Все правильно, так надо. Но почему так невыносимо режет в груди?

– Знаешь, ты всегда бесила своим умением отключать эмоции, Кулагина. Всегда!