Невыносимые противоречия (СИ)

На завтрак Луиза получила консерву с бобами. Она сидела одна, низко склонив голову. Не могла себя заставить есть, боялась встретиться с кем-то взглядом, боялась, что увидив ее полную жестянку, люди догадаются, что она убийца и предательница. Чтобы никто не узнал её тайну, она высыпала кукурузу под ноги и замела ладонью под доски. Никто ничего не видел, но Луиза не могла перестать дрожать. Её озноб только усилился, когда Альба предложил бывшим заключенным пострелять. Когда он выдал Луизе автомат, она представила, что стреляет в небо. Ведь так сделал Альба, когда они пришли в лагерь. Он улыбался после стрельбы, должно быть, это было приятно. Но сейчас он не стрелял, а вел их к реке. Перед тем как покинуть лагерь Альба снова позвал с собой Сесара. "Не хочу", - прикуривая сигарету от сигареты, ответил тот. По пути Альба шутил, ломал ветки и бросал их под ноги - то себе, то идущим сзади. Оказывается, Альба вырос на побережье.

- Не далеко от нашей деревни раз в год вылазили на берег гигантские кожистые черепахи. Ночью они откладывали яйца и уплывали. До рассвета стервятники сжирали все яйца.

Конни пожирала Сесара глазами как стервятник.

-С семи лет до двенадцати я каждый год ходил ночью на пляж, чтобы отогнать стервятников и спасти как можно больше яиц. Иногда со мной ходили соседские мальчишки. Но я никогда никому не рассказывал, что я всегда забирал несколько яиц с собой. Я мечтал о своей гигантской черепахе.

Они вышли к реке. Шириной и цветом она походила на шоссе в четыре полосы. У берегов из воды торчали коряги. Вокруг них ныряли выдры. На противоположной стороне реки раскачивались на лианах обезьяны. Деревья кренились к воде. Песчаный пляж покрывали следы птиц, зверей, людей и похожие на следы велосипедных колес следы змей.

- Короче, все черепашьи яйца, которые я принёс домой за семь лет, были без желтка. Ни одна кожистая черепаха у меня не вылупилась, - Альба поднял автомат и посмотрел через прицел. - Видите обезьян? Легли на живот, упор на локти. Обезьяны ваша цель.

Студент упал рядом с Луизой, перед выстрелом она слышала, как у него бурчало в животе. Обезьяны смотались после первой очереди. Вместе со всеми Луиза палила по веткам. По плоским похожим на зонты кронам деревьев, по широким листьям. По петлям лиан. Альба придумывал цели и ржал.

У Луизы заложило уши и разболелось плечо от отдачи. Руки ныли и горели от вибрации. В носу щекотало. Солнце давило на веки, вытесняя посторонние мысли. Луиза кричала вместе со всеми: когда попадала, когда промахивалась. Когда пули уходили как камни под воду, когда из стволов вылетали щепки, когда падали ветки.

Воздух нагрелся, у Луизы вспыхнули щеки. Совсем как в грузовике, когда освободители и заключенные передавали по кругу бутылку кукурузной водки. Распитая одна на всех бутылка водки соединила их, и каждый почувствовал себя сильнее. Сейчас Луиза смотрел на улыбки, капли пота на лицах, листья на плечах, грязь на резиновых сапогах и чувствовала себя в безопасности.

Но стоило им вернуться в лагерь, разойтись, чувство безопасности истончилось. Когда Альба начал показывать как разбирать и чистить автомат, Луиза двигалась скованно и медленно. С отчаянием и беспокойством она заметила, что многие бывшие заключенные уже умели обращаться с оружием. Даже шлюха в джинсах без болтов ловко сняла затвор. Только Луиза и студент возились, уронили магазин. Конни посмеивалась над студентом. Если бы не он, посмешищем могла стать Луиза. Но вместо симпатии и благодарности она испытывала к студенту ненависть и отвращение. Как будто его неуклюжесть была заразной болезнью.

Вечером в лагере слушали радио. Сначала новостную скороговорку. Потом музыкальный канал. Между первой и второй песнью по кругу пустили косяки с марихуаной, между второй и третьей Сесар свалился с табуретки. Он так и остался лежать на спине, закинув ногу на ногу, посылал дым к звездам. После рекламной паузы из радио выплеснулся голос Шеннон. В лесу он казался еще более чистым, звонким и сильным, чем в помещении. Необычным. Неудержимым. Он словно звал за собой. Обещал невозможное.

Луиза сидела в стороне от света ламп и дыма марихуаны и давила муравьев. Они были до дрожи предсказуемы и глупы. Живые всегда ползли по трупам товарищей и никогда не искали обходной путь.

- Говорят, её похитил, - сказала Конни. - Певицу.

- Я видел видео с ней, снятое в плену, - командир местных партизан пригладил бороду. - Она держалась хорошо, смотрела прямо в камеру. Зачитала список политических заключенных, которых президент должен отпустить в обмен на её свободу.

- Кто был в списке? - Годо ковырял палкой землю.

- Пятеро солдат Освободительной армии, что устроили месяц назад диверсии на железной дороге. Человек двадцать из профсоюза горников, арестованных за подготовку забастовки. Священник из Паломо, его взяли за то, что критиковал местную полицию. Университетский профессор.

- И как идут переговоры? - Годо сломал палку.

Командир с бородой махнул рукой.