Невзгоды по наследству

Зимой одноклассники частенько ездили в город, посещали универмаг или кинотеатр, где могли потратить скопившиеся карманные деньги. У Мишки карманных денег не было никогда. Даже школьную столовую он не посещал – не было денег. Обед там стоил десять копеек. Мишке вместо десяти копеек мать каждое утро совала в портфель два маленьких газетных свертка. В одном лежал кусочек чёрного хлеба, в другом кулёчек с квашеной капустой или варёной картофелиной. Он стеснялся своего обеда и улавливал момент, чтобы незаметно проглотить содержимое маминых свертков. Обычно это происходило тогда, когда ребята неслись в столовку и класс пустел на некоторое время.

Мишка чувствовал, что в классе он был белой вороной. Он отказывался от приглашений на дни рождения, поскольку нужно было идти с подарком, а потом делать ответное приглашение на свой день рождения. Такие события были для него несбыточными. У него даже кроме школьной формы не существовало другой приличной одежды, в которой он мог бы появиться в свет. На выпускной вечер мать выпросила у соседки костюм её сына, который был призван в армию…

Мишка пригладил волосы на голове и решительно направился к Галке.

– Пойдём, потанцуем, – произнёс он непринуждённым голосом.

Глаза Галки не раскрылись широко, как предполагал Мишка. Они, наоборот, сузились в прищуре, будто в них ударил яркий луч света.

– Подожди секунду, – сказала Галка и принялась срочно перебирать стопку пластинок. Быстро нашла нужную, остановила проигрыватель, заменила пластинку на новую, затем шагнула к Мишке и радостно улыбнулась:

– Ну, вот, теперь давай танцуй меня, ухажёр…

Мишка положил правую руку Галке на талию, левой сжал её ладонь, медленно повёл по кругу.

…а мы случайно повстречались… мой самый главный человек… благословляю ту случайность… и благодарен ей навек… – красивым голосом пела Анна Герман.

… представить страшно мне теперь… что я не ту открыл бы дверь… не той бы улицей прошёл… тебя не встретил, не нашёл, – подпевала ей Галка и пронзительно смотрела в глаза Мишке.

– Нравится тебе эта песня? – спросила она.

– Угу, – буркнул в ответ Мишка и отвёл взгляд.

– Слова в ней хорошие, правильные, – продолжила Галка. – Будто для нас с тобой написаны.

Танец закончился, в комнату заглянул Сашка Атёсов, потащил всех к столу, выговаривая:

– Скоро на переезд отправляться, а вы всё ещё трезвые. Закуски полный стол. Куда потом моя маман всё это денет? Непорядок. Надо всё выпить и съесть. Танцульки не убегут.

Веселье длилось ещё часа два. Громко играла музыка, потом её выключали, раздавалась гармошка, изрядно выпившие гости принимались горланить частушки, потом они умолкали, вновь включался проигрыватель, молодёжь снова танцевала.

Мишка много раз танцевал с Галкой. Хмель притупил его сознание, он окончательно осмелел и уже, ничуть не стесняясь, подолгу целовался с ней взасос.

Наконец, поступила команда на выход, все быстро оделись, прихватили с собой спиртного «на посошок» и пешком отправились к железнодорожной платформе на 130-м километре.

Сашку посадили в электричку, выпили по стопке напоследок и стали расходиться по домам.

Мишка стоял рядом с Галкой Красиковой и держал её за руку. Было уже поздно, оставался последний рейс его автобуса в посёлок, но ехать домой ему вовсе не хотелось. Однако он понимал: если не уехать с последним рейсом – потом придётся шагать пешком около шести километров. Его мысли были на распутье.

– Проводишь меня? – спросила Галка, хотя могла бы сесть вместе со всеми в подошедший автобус и уехать без провожатого.

– Конечно, – обрадовался Мишка тому, что может ещё некоторое время побыть с женщиной, с которой было приятно находиться вместе, и что не нужно принимать для себя трудное решение. Вопрос Красиковой в одну секунду расставил всё по своим местам.

– Галя, ты едешь? – крикнула мать Саши уже из салона.

– Нет, тётя Лиза, я на следующем, – ответила Галка и внимательно заглянула в глаза Мишке. – Я правильно сказала?

Захлопнулись двери автобуса, и он покатил дальше. На остановке они остались вдвоём.

– Ты сказала совершенно правильно, – почему-то шёпотом произнёс Мишка и с жадностью впился губами в губы Красиковой.

– Ты помнишь про моё приглашение? – спросила Галка через минуту, отстраняясь от Мишки.

– Помню.

– Оно остаётся в силе, Мишечка. Я имею большое желание проводить тебя сегодня по-настоящему, – заманчиво сказала Галка. В свете луны её лицо казалось белым, а зубы в улыбке сверкнули причудливыми серебристыми подковками. И только глаза почему-то не отражали свет луны, а призывно горели ярким зелёным цветом.

Мишке показалось, что она волнуется и это волнение непроизвольно передалось ему. По телу тут же прокатилась горячая волна незнакомой страсти, а сердце часто-часто забилось в груди. Точно такое же чувство он испытал в тот раз, когда Галка на корточках делала контрольные замеры вала, а он был не в силах оторвать своего взгляда от натянутой на бёдрах юбки и оголившихся красивых ног.