Невзгоды по наследству

– Включил бы радио, что ли? – попросила Василиса. – Может, новости какие передадут, послушаем.

Александр воткнул вилку в розетку, из динамика тотчас полилась тихая спокойная музыка.

– Ты слушай, а я, пожалуй, пойду потружусь чуток, – сказал он.

– Саша, поздно уже, что ты в темноте наработаешь? – попыталась отговорить мужа Василиса. – Будет выходной, будет день, вот и трудись себе на здоровье.

– До сна есть ещё время, а у меня много дел.

Какие у мужа имелись дела во дворе – Василиса не стала спрашивать. Да и отговаривать его было бесполезно.

Через несколько минут хлопнула входная дверь – Александр вышел во двор. Василиса осталась одна.

Убаюкивающая тихая музыка, лившаяся из репродуктора, закончилась, диктор громким голосом известил о концерте по заявкам радиослушателей.

– Для вас поёт Анна Герман! – объявил диктор.

Василисе нравилась эта певица. Слушая песни в её исполнении, она выучила слова некоторых из них и сейчас принялась подпевать в полголоса. Внезапно радио умолкло. Василиса подошла к репродуктору, покрутила колёсико громкости, подёргала вилку в розетке, но динамик продолжал молчать.

«Опять провода ветром перехлестнуло, – с досадой подумалось ей. – Надо не забыть сказать об этом Мише».

Она вернулась на сундук, откинулась на тёплую стену печи, снова заработала металлическим крючком.

«Вот и вырос наследник, – прокатилась грустная мысль. – Восемнадцать лет пролетели, как один день. Прав Саша: не вернётся Миша в посёлок никогда. Отслужит, потом поступит в институт. Учёба и служба займут восемь лет, – Василиса задумалась на мгновенье. – Восемь лет! Да это же целая вечность, когда я буду жить без сына лишь ожиданием коротких встреч! А потом? А потом произойдёт то, что должно произойти: сын женится, пойдут дети, у него появится своё жильё и ему будет уже не до родителей. И опять придётся лишь мечтать о встречах и томительно ждать счастливых минут общения».

Что такое мечтать и ждать – Василиса знала не понаслышке. На её судьбу выпало немало дум и ожиданий, которые оставили на сердце глубокие раны.

«Хоть бы Мише нашему не выпало никаких мытарств, – подумала она и тягостно вздохнула. – Не дай Бог, чтобы тяжкие испытания настигли его на службе. В мире-то вон опять как неспокойно. Не успел народ восстановиться после войны с фашистами, как новые враги появились. Даже ядерная война чуть было не разразилась. Потом вон Вьетнам вспыхнул и сражениям с Америкой конца не видно. Американцы проклятущие. Чего им дома не сидится? Богатая страна, в войне с Германием не пострадала, как СССР. Лезут везде, всем угрожают, будь они неладные! А китайцы? Мы им помогли победить Чан Кайши, а они вон чего удумали. Остров Даманский захотели у нас отвоевать, 58 советских солдат за него полегло! Хунвейбины проклятые! Племянник Сергей аккурат в тех событиях очутился – попал служить на границу с Китаем. Слава Богу, жив остался в той переделке. Отвёл Бог горе от сестры Фроси. Охо-хо! Хорошо, что Мишу в моряки определили. Там всяко спокойнее, чем на границе. Хотя и на подводной лодке служить тоже страшно. Вдруг она продырявится и уйдёт ко дну? Утонут все до единого, заберёт их море к себе – и не похоронить их, и на могилку не сходить. Охо-хо, лишенько ты людское! Никак ты не можешь отстать от человека, везде и всюду ты преследуешь его. Тревожно мне как-то за Мишу. Услышала от него про повестку – так сердце сразу и зашлось в тревоге. А Сане хоть бы что, не волнуется вовсе. Или только вид делает, что ему не страшно за сына?»

Мысли Василисы кружились вокруг Мишки, уходили в прошлое, переплетались с событиями минувших дней, затем вновь возвращались в настоящее. Вспомнился день проводов брата Ивана на фронт. Тот тоже, как и Миша сейчас, был весел и не задумывался о том, что его могут убить на войне. Как и все молодые, не верил в собственную смерть, а та взяла и забрала его к себе. И не стало на свете Ивана – молодого, весёлого, озорного.

Из грустных и сумбурных размышлений её вывел звук открываемой и затворяемой двери – в избу вернулся Александр.

– Ты не спишь ещё? – проговорил он громко из прихожей.

– Когда такое было, чтобы я ложилась спать без тебя? – отозвалась так же громко Василиса.

– Это правда, ты никогда не забиралась в постель раньше меня, – сказал Александр, появившись в комнате. – Ну-ка, сколько тут часики натикали, пока я трудился?

– На одиннадцатый час перевалило, пора под одеяло, – сказала Василиса, не отрывая взгляда от крючка.

– Так чего ж ты до сих пор сундук оккупируешь? Складывай свои нитки-крючки, да расправляй постели.

– Сейчас вот соберу последние петли, и будем укладываться. Вообще-то, мог бы и сам снять покрывало и сложить его.

– Нет, мать, не умею я складывать так аккуратно, как ты. У тебя лучше получается, ни одной складочки не видать.

– Ночью-то, кто будет рассматривать твои складки?

– Как кто? Домовой! Он пока не примет от нас дежурство на ночь – ни за что не даст заснуть. Он порядок в доме любит. Так что, если хочешь сразу заснуть и спать крепко всю ночь – делай своё дело и не перекладывай на неумейку.