NEW-AGE – Эпоха тотального террора

В лице отца все больше проявлялась эмоция разочарования, которая будто убивала в его глазах надежду. Гедеон наоборот взбодрился, ему, будто нравилось поражать отца такими новостями. Он уверенно сказал, глянув на встревоженного отца:

– Разыскивали и разыскали… Он с группой ходил через эпохальную стену, а потом его задержали. Хотя может, нет. Может его убили давно, а теперь крутят и рейтинг делают из него. В любом случает такая громкая фигура, в которой больше рекламы, чем качества, выгодна для правительства.

– Террористического качества имеёшь в виду?– с задумчивым видом спросил отец.

– Скорее качества борца против режима. Я ведь общался с ним о многом, и он ведь очень был фанатично настроен сместить власть, а на деле стал простым уличным разбойником.

Отец разочарованно посмотрел в сторону стены и с умным лицом стал говорить:

– Да я же его знал, когда ему 10 лет отроду было. Такой хороший мальчишка, умный, во всем разбирался и за свою честь всегда горой был. И отца я его знал – такой же человек чести. Так что ты не особо смейся то, Хезли не так уж плох, как о нём молвят.

– Может быть. Мне он ничего плохого не сделал, но для других радикалов он пример явно не положительный пример – детоубийца, террорист. Эх, чего только про него сейчас не говорят, даже вспоминать все эти помои неприятно…

– Ну а ты хотел, что бы о нём оды стали петь хвалебные? Он враг режима, а режим контролирует все, и очернить человека, превратить его в негодяя, – не составляет для них никакого труда. С этим лицемерием я столкнулся, как только из под маминой юбки стал вылезать. А сейчас все вообще сильно запуталось и лишь истинный профи может весь этот мир, в котором мы живем раскусить.

– Ты ли такой профи? – улыбаясь, спросил сын.

– У меня опыт, я все насквозь вижу и ни чему не верю. А вот так, что бы сразу втиснутся и раскусить – это не многим под силу.

Отец перестал говорить, а Гедеону не захотелось продолжать беседовать; вместо этого, он решил насладится прекрасными секундами тишины, которая длилась и длилась. Отец сидел задумавшись, а Гедеон расслабленно стал осматривать все вокруг.

Потом, однако, Гедеон решил нарушить свое молчание:

– О чем хоть пишешь-то?

Отец покачал головой и медленно стал отвечать:

– Да мемуары. О молодости, о войне и все такое.

– Это понятно. А конкретнее? Мне бы подробностей разузнать.

– Не буду ничего говорить, даже тебе. Поскольку отношусь к этому делу с особым трепетом и любовью. Это ведь как какое-то сакральное сотворение – оно в таинстве должно быть и никому неизвестно… Но когда все будет готово, так и начитаешься досыта сынок.

– Интересно, – сказал Гедеон, позёвывая.

– Спать что ли, желаешь? Так иди, выспись. Здесь воздух то чистый, не то, что у вас в городе.

– Я был бы не против поспать.

– Так иди в свою комнатку – там ничего не изменилось с твоего отъезда.

Гедеон медленно вышел из чердака, а потом отправился в свою старую добрую комнатку, в которой он провел 17 лет своей жизни и которая, кажется, за столько лет успела пропитаться энергетикой нашего героя. Комната была маленькой, со скучными светлыми стенами и обшарпанными изрисованными обоями. Справа была небольшая кровать, а слева стоял небольшой деревянный столик, который уже давно состарился и стал похож на настоящую рухлядь. Впереди было небольшое квадратное окошко, открывающеё вид на задний дворик и большой трёхэтажный дом.

Когда Гедеон зашёл в комнату, на него сразу нахлынули теплые воспоминания о детстве, проведенном в этой каморке. Гедеон с грустью посмотрел на стол, за которым он, будучи совсем юным школьником, сделал так много домашних заданий. Потом он глянул на свою кроватку и сразу вспомнил о тех сонных и бессонных ночах, проведенных в давно ушедшие годы прошлого. Глянул Гедеон и в небольшое окошко, а потом с грустью вспомнил, как когда – то на заднём дворике он играл с друзьями, с другими детишками, многие из которых выросли совсем не дружественными ему. Тут Гедеон припомнил и настырного заносчивого мальчишку с длинными волосами и суровым пронзительным взором; мальчишку, которого все ласково называли Скаи и говорили, что он небесный юнец с красивыми лазоревыми глазками. Кто бы знал, что из такого мальчугана вырастет человек-террор, подумал Гедеон. От такого, возникшего внезапно, когнитивного диссонанса наш герой даже начал все больше и больше вспоминать призрачные моменты, оставшиеся в памяти, которые были связанны со Скайдо. Припомнил он, как они вместе играли, словно в какой-то сказке; как вместе бегали в тьму под дождем и всегда проводили вдвоем свободное время летом. Вспомнил Гедеон и маленький деревянный домик, в котором жил Хезли и который был раньше на месте большого трёхэтажного дома напротив.

Гедеон всерьез призадумался над этим временем, потом прилег, словно в детстве, на свою кроватку и предавшись размышлениям и мечтам, которые приносили много грусти, стал просто лежать. Уснул он лишь через несколько часов таких раздумий.

Глава 3. Встреча с другом