New born (СИ)

Человек, приютивший их, медленно оборачивается, глядит в упор, не мигая. Или Бену кажется, или в глубине его зрачков и вправду тлеющие угли пожарищ?

Когда Бен впервые увидел его, то невольно вздрогнул. Ему показалось, что перед ним Ричард Алперт, только состарившийся лет на двадцать, отрастивший волосы до плеч, одетый в грязную клетчатую толстовку и потрепанные джинсы. Первое живое напоминание об Острове за все это время. И с того момента, некое сосущее, неприятное ощущение внутри не покидало его ни на миг.

Пожевав губами, хозяин произносит:

- Эта настойка облегчит боль и снимет жар. Не стоит беспокоиться.

От его голоса у Бена мурашки ползут по спине, и он не может понять причину.

- Вы ведь не врач.

- Я был врачом. Давно. Еще до того, как стал знахарем в своем племени.

- Бен, - подает голос Вествуд, - Проверьте, как там ребята.

- Ладно.

Снаружи уже совсем стемнело; молодой месяц золотистым рожком висит над головой, где-то в отдалении слышится волчий вой, а чуть ближе уханье совы. И детские голоса совсем близко – там, где ребята разбили лагерь, прямо у загона с пятью козами.

Кажется, они почти оправились от шока; из мальчишеской палатки даже слышится смех и звуки шутливой перебранки. Бен проверяет, на месте ли дежурные, отказывается от предложенного сэндвича с кружкой горячего чая и велит всем укладываться спать. Отчего-то ему не хочется надолго оставлять Вествуд наедине с их странным хозяином. Вероятно, у него нет оснований подозревать того в злом умысле, вероятно после всего пережитого у него просто обострилась паранойя, но, упрямо мотнув головой, Бен шагает к хижине. Старый индеец встречает его на пороге с лампой в руке; Лайнуса несказанно бесит его манера глядеть в упор, так, словно он умеет читать мысли.

- У меня есть для тебя кое-что… Бенджамин.

У Лайнуса непроизвольно сжимается все внутри; облизав губы, он недобро улыбается, щурит глаза.

- Не помню, чтобы я называл вам свое имя. Как и вы мне свое. Не знаю, что за игру вы затеяли, но я не из тех, кем можно безнаказанно манипулировать.

Ни единый мускул не шевелится на лице собеседника, оно кажется высеченным из камня.

- Я не собираюсь тобой манипулировать. Я собираюсь тебе помочь. Очень скоро тебе понадобится моя помощь. А пока я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь. То, что ты носишь в себе, принадлежит и тебе тоже. Ты должен это знать.

- Не понимаю, о чем речь, - поморщившись, Бен отступает на шаг.

- Довольно скоро ты поймешь. Да, - раздумчиво оглядев Лайнуса с ног до головы, старик кивает, будто в ответ на собственные мысли, - уже очень скоро.

А потом поворачивается и неторопливо идет к загону с козами, оставив собеседника теряться в догадках.

========== 7. ==========

- Нет, ну представь, а? – тренер Бизли энергично накручивает на вилку спагетти толстенным комом и, победно воздев свое сооружение кверху, с торжеством глядит на Бена, вяло ковыряющегося в тарелке с кусочками овощей и курицы, - Это же рекорд! Таких сомов еще никто не отлавливал в нашем штате, они должны мне фото на обложку AFS, как пить дать! Вот, правда, два года назад, один парень из Висконсина отличился…

Бен рассеяно кивает; у него с утра странная, болезненная слабость, кружится голова, и совершенно нет аппетита. Голос Сэма рядом, и голоса всех, кто в данный момент находится в школьной столовой, звучат смутным гулом, то отдаляясь, то нарастая. Ему абсолютно не интересна болтовня Бизли, он может сколько угодно изображать внимательного слушателя, кивать, поддакивать и даже вставлять реплики, думая в тот момент о чем-то другом. Но сейчас ему сложно на чем-либо сосредоточиться – мысли ручейками растекаются в разные стороны, а при попытке сфокусироваться на каком-либо предмете, мир по периферии начинает расползаться рваными клочьями и таять. Поморщившись, Бен массирует переносицу. Мысль о том, что он не совсем здоров, впервые приходит ему в голову, хотя первые симптомы недомогания появились еще дня три назад. В самом деле, помимо той злосчастной опухоли в позвоночнике, в последний раз он чем-то болел, когда ему было десять, еще до переезда на Остров. Кажется, это была ангина. Отвратительное состояние, когда твоё тело как будто тебе изменяет, и ты ничего не можешь с этим поделать, почти стерлось из памяти, слишком давно это было. Алекс вообще ни разу не болела, пока росла, и сейчас она обгоняет по физическим и умственным показателям большинство сверстников. Да уж, жизнь на Острове имела свои преимущества, надо признать.

- … и вот, я тогда подумал – а может это вообще фотошоп? Может этот чувак все подстроил ради рекорда? А ты как думаешь, а…? Бен? Бен, ты в порядке?

Судорожно сглотнув, Лайнус замирает неподвижно, уставившись, будто загипнотизированный, в тарелку своего назойливого собеседника. Тонкие желтоватые спагетти с тёмно-красными прожилками соуса и крошками фарша на его глазах превращаются в ворох копошащихся, отвратительного вида серых червей. Выронив вилку, он зажимает рот ладонями и, вскочив на ноги, пулей вылетает из столовой.