New-Пигмалионъ (СИ)

Розка, поблуждав по потолку и стенам взглядом своих черных глаз, потрогав длинными пальчиками волосы возле виска, сказала что «па-а-адумает».

— А за твою хатку отступного моей подружке бывшей вскладчину начислим, о-кей?

Ловкая и быстрая на решения Натаха все мгновенно придумала.

Сегодня же вечером они Агашку переселят.

Не нужно им обиженных подле себя.

На фиг им нужны обиженные?

— А где ты с Джоном познакомилась? — поинтересовалась ревнивая Натаха.

— С Джонником? — переспросила приторможенная Розка, — с Джонникоком мы па-а-азнакомились в одной компа-а-ании. Там были эти, артисты, режиссеры. На даче в Переделкино.

Она назвала несколько звучных фамилий от которых Натаха аж восторгом зашлась.

Оказывается Розка на таких крутых пати-суарэ крутилась, хотя неудивительно с ее то данными.

— А что думаешь насчет нашего телешоу?

— Насчет телешоу? — Розка пожала плечиками, — так… ничего особенного… думаю, что трахаться там будем с разными знаменитостями…

И Розка снова пошевелила длинными пальчиками с маникюром.

3

К Людмиле в больницу отвез забытую ею сумочку.

А заодно купил цветов и апельсинов.

В фойе больницы столкнулся с первым Людкиным мужем — спортсменом.

Поздоровались.

Бывший шел от нее.

— Как она там? — спросил Дюрыгин — Нормально, — ответил бывший.

— Сын то приезжал к ней?

— Димка на сборы уехал в Подольск, я ему не стал говорить про аварию, чего парня беспокоить.

— Правильно, — согласился Дюрыгин.

Попрощались за руку.

Хороший он парень этот Володька- спортсмен.

И чего Люда с ним разошлась?

Посчитала, что простоват для нее.

А вот он — Дюрыгин — не простоват.

И это льстило Дюрыгину.

Это было приятно.

Он даже чувствовал, что Володя в его присутствии как то тушуется, даже горбиться начинает и в интонациях голоса его появляются заискивающие буратиновые нотки.

Людка лежала в отдельной палате.

— Как королевна ты здесь лежишь.

— Как Наташа Королёва? — усмехнулась Людка, подставляя щеку для поцелуя — Ну, если с юмором все в порядке, значит на поправку идём, — заключил Дюрыгин — Сегодня томограмму головы сделают, доктор поглядит и решать будет, домой или тут оставаться — А сама?

— Сама, конечно домой хочу — Ты со здоровьем не шути, голова это не задница, здесь любой синяк может потом к старости жуткими последствиями обернуться — Ладно пугать то, — отмахнулась Люда, — сам то как? Нашел ведущую?

— Ведущую?

Дюрыгин задумался.

— Понимаешь, Ирму Вальберс мне не переманить. Зарайский под ее имя столько спонсорских рекламных денег достал, каких мне ни одна Кока-Кола никогда не даст, а другой такой у меня в голове для моего шоу пока не укладывается, хотя и есть крамольные мыслишки — Какие мыслишки? — спросила Люда.

Она лежала ровно на спине и ножичком чистила апельсин.

— На вот тебе, — она протянула Дюрыгину парочку неразлепленных долек.

— Мыслишки? — переспросил Дюрыгин, отправляя цитрусовые себе в рот, — мыслишки у меня про то, что может быть вообще революционно отказаться от принятых схем — Это как?

— А взять ведущую прямо с улицы — Ну ты даешь — А что?

— Не возьмет тебя главный с твоим шоу, проиграешь ты Зарайскому, у него Вальберс и спонсоры, а у тебя только зыбкие идеи — Ты спортсменка? — спросил вдруг Дюрыгин — А что? — переспросила Люда — Вот и занимайся своим спортом — Ну вот, — надула губы Людмила, — никогда ты критику не переносил, ты даже возле умирающей подруги не можешь быть терпимым — Ладно, — примирительно сказал Дюрыгин, губами наклоняясь к Людмилиной щеке, — мы еще поглядим, какая ты умирающая подруга, — и вдруг, шальным движением, шмыгнул правой рукой под Людкин халатик, проведя шершавой своей ладжошкой по всегда вожделенному гладенькому животику любовницы, и вверх, остановившись на не стесненной лифчиком груди.

— Нахал, — с деланным возмущением воскликнула Люда.

— Я не махал, а дирижировал, — улыбнуклся Дюрыгин, нехотя убирая руку с груди возлюбленной, — поправляйся, я тебя сам из больницы заберу, — сказал он уже поднимаясь с больничного табурета, — а как до дому тябя довезу, я там с тобой зверски расправлюсь, потому как секс, это лучшее лекарство.

— Ну тебя, пошляк, — не зло и с деланной обидой махнула рукою Люда, — иди уже, тебя твое телевидение уже заждалось.

* * *

А и вправду, заждалось!

Теперь надо было проехаться по гипотетическим спонсорам.

Кто у нас из молодежной одежды? Бенеттон? То-То-То? Джуманджа?

Фотосессию Дюрыгин сделал бесплатную.

Прямо в студии в Останкино с их штатным фотографом из дирекции производства кинопрограмм.

С наспех, но вполне профессионально слепленным портфолио этой Агаши можно было теперь проехаться и по агентствам.

Все-таки его Дюрыгина имя еще открывало кой-какие двери на Москве.

Почти что ногой и без стука открывало.

А на сессии Агаша держалась неплохо.

Для первого раза совсем неплохо.

Фотограф ее даже похвалил.

Правда, попросил-таки Дюрыгина выйти из студии, чтобы девочку не смущать, чтобы дать ей раскрепоститься.

А когда на огромном мониторе компьютера показал Дюрыгину результат — Дюрыгин просто ахнул.