New-Пигмалионъ (СИ)

Ничего себе даёт их художник-фотограф, Агаша словно профессиональная модель, лукаво прикусывая губку демонстрировала то полу-обнаженную грудку, то выставленные из под сарафана ножки, то длинную шейку, отведя рукою массу своих пышных каштановых волос.

— Как ты их всех в один миг раскрепощаешь? — восхищенно удивился Дюрыгин — Работа такая, — хмыкнул фотограф — Они наверное либо видят в тебе супермена, или наоборот, совершенно не видят в тебе мужчину, — сказал Дюрыгин, любуясь Агашкиными фотографиями.

— Они очень хотят стать звёздами, а я им помогаю, как акушер при родах, — улыбнулся фотограф.

4

Агаша приехала забрать вещи.

Натаха — та вся была прямо сама не своя — ее так и распирало от гордости и радости за то, что она без пяти минут звезда.

— Знаешь, а мы завтра едем на пленэр, делать первый прогон съемок, — не выдержала, похвасталась Натаха, покуда Агаша высвобождала в шкафу полки от своих тряпок и тряпочек, набивая ими две большие спортивные сумки.

Натаха сидела на подоконнике в вечных своих черном лифчике, колготках с тапочками и белой не застегнутой мужской рубахе, оставшейся ей здесь от какого-то залетного визитера, да так и прижившейся на узких натахиных плечиках.

— Представляешь, я уже завтра сниматься буду, Джон с Борисом будут показывать, как перед камерами ходить, и все такое, это же наука целая, ты ж понимаешь…

— Я понимаю, — соглашалась Агаша, утрамбовывая содержимое сумок, чтобы влезли еще и косметичка и пакет с зубной пастой, щетками, шампунями и мочалкой и ее фен, который Натахе она оставлять никак не собиралась, — а показывать то вас по какому все-таки каналу то будут?

Это было самым больным местом Натахи.

Она вздохнула и принялась пояснять, — понимаешь, Джон сказал, что сначала делается производство программы, она снимается и монтируется, как кино.

Понимаешь? А потом он уже продает готовый продукт той телекомпании, тому каналу, который захочет это шоу купить.

— А как же этот ваш интерактив? — усомнилась Агаша — Что? — не поняла Натаха — Ну это, когда зрители как бы звонят и голосуют, этого убрать, эту заменить, победил этот, а этого выгнать с шоу, как же это делается?

— А-а-а, это! Ну, это же все туфта, программа то заранее снята, а подсчет голосов телезрителей, кто его проверит! Зрителя то всегда дурачат…

— Смотри сама не попади в дурацкую историю, — подытожила Агаша с трудом застегивая сумку, — смотри как бы тебя саму не одурачили. Этот твой Джон.

Глава 4

1

А Джон.

Он всегда хотел быть Джоном Малковичем.

Но пока у него ничего не получалось.

Хороших понтов было предостаточно, а денег и хороших связей — явно недоставало.

Правда в голове роились идеи и грудь распирало от здоровой наглости, но этого все равно не хватало для того, чтобы стать Джоном Малковичем…

Здесь на Москве и в Останкино в особенности — одних полу-криминальных идей как быстро разбогатеть, и той здоровой наглости, что на Западе именуется eager to live, а в науке обозначается как «либидо», было мало. На старой доброй Москве в почете всегда были связи, зачастую замешанные на кровных узах. А Джон не сподобился быть чьим бы то ни было порфирогенетным отпрыском, как не сподобился и жениться на какой-нибудь порфирогенеточке в тот короткий отрезок студенческого времени, когда царствующие особы — министры или на худой конец их замы — не могут уследить за всеми похождениями своих дочек… чем и пользуются порою пронырливые студенты, приехавшие в МГУ из глухих провинций.

Дело в том, что Джон и в университете то не учился, поэтому — где ему было министерскую дочку отловить? Разве что в казино или на ипподроме? Но туда дочки министров стаями не залетали..

Вот и шнырял Джон по Останкино со своими гениальными идеями. И все его вроде бы знали и все с ним здоровались, и пропуск в Останкино у него был постоянный…

Но не воспринимали Джона здесь всерьез.

Ни Эрнст, ни Добродеев.

Одно время от отчаяния добиться славы, был у Джона замысел — сделать риэлити шоу с реальным убийством и продать его на Запад на кабельный канал. Или другая идея — сделать тоже самое, но с изнасилованиями.

И тоже продать.

В принципе, пацаны, связанные с серьезной братвой, даже денег на такое кино обещали дать.

Но все равно, это было не то.

С таким кино, может быть и можно было бы разбогатеть, но стать знаменитым, влиться в тусовку, стать для Останкинских в доску своим — с таким кино было нельзя.

И вот всеже выкристаллизовалась идея.

Родилась идея в светлой голове.

Такое видео, как он теперь собирался делать — можно было продать минимум за десять миллионов. И еще столько же — заработать на спонсорской рекламе.

А заодно — по его Джона рабочей теории попутного заработка — Джон подумал, что если создать риэлити шоу в виде публичного дома, то можно: «а» — заводить полезные знакомства, обслуживая полезных людей, «б» — зарабатывать хорошие живые наличные деньги на поддержание своего бизнеса, «в» — собирать компромат на известных посетителей телеборделя, и, наконец. «г» — создать-таки то искомое шоу, на котором он станет знаменитым…

Идея была хороша.