New-Пигмалионъ (СИ)

— Вам какого? — услужливо спросил подбежавший к машине парнишка в форменном зеленом комбинезоне.

— А мы и не знаем, — пожав плечами, ответила Роза.

— Наверное, вам девяносто пятого «евро», — предположил парнишка в форменном комбинезоне.

— А какой лучше, того и заправьте, — по-своему решила Роза — Хорошо, давайте девяносто седьмого с присадкой «пауэр» вам зальём, — сказал парнишка, отвинчивая крышку бака.

Роза отправилась платить за бензин, а Натаха тем временем принялась быстро осваивать магнитолу. Нашла кнопку сканирования станций и быстро настроилась на Москва-Сити Эф-Эм. В эфире был Сережа Мирский. Такой балабол… Мелит всякую чепуху!

Вернулась Роза.

Принесла целый пакет еды и несколько банок пепси-колы, фанты и соков.

— Гулять, так гулять!

— Один раз живем!

Включили музыку погромче и дуэтом подпевая любимой Анне Лизке, выкатились обратно на Ленинградку.

Какие-то парни на черной «бэхе» подрезали им нос, а потом перестроившись в правый от них ряд, пропустили чуть вперед, чтобы опустив стекла, прокричать им, — эй, девчонки, поедем с нами, шашлык, водка, кофе, сигареты!

— Вот, придурки, — буркнула Роза, нервно наклоняясь над рулем.

А Натахе нравилось.

Эх, ей бы самой купить такую машинку!

Да где уж ей пока… Разве что только помечтать.

Глава 2

1

Жир не обманул. Вспомнил про Джона Петрова, не забыл.

— А ты весьма полезный шкет, — сказал Жир, лениво подавая Джону два пальца.

— Как мне вас называть? — иронически скривив губы, спросил Джон, — может обращаться к вам с приставкой «дон», и целовать вас в перстень на мизинце?

— Нет, в перстень не надо, — принимая игривость интонаций Джона и подыгрывая ему, ответил Жир, — мне, как специалисту по Востоку больше импонирует, когда слуга целует своего господина в плечо.

— Слава Богу не в застежку сандалий, — вздохнул Джон, — а то с вас бы стало.

— Ладно, не ёрничай, давай поговорим о деле…

А дело у Жира до Джона было весьма пикантного свойства.

В одном интуитивно прав был Джон, затевая предприятие с «дачей-поддачей», в том, что любой бизнес можно рано или поздно продать.

Не правы только те лишь люди, что в силу своей лени или полного отсутствия какой бы то ни было талантливости, вообще не затевают никаких дел, энтертейментов и антерприз. Ни «дел Артамоновых», ни «дел Пестрых», ни даже «дел Румянцевых».

— Я куплю твое дело, — сказал Жир после того, как Джон, словно на духу у священника выложил все исходные резоны своего предприятия, — мы будем снимать здесь телевизионное риэлити шоу, только не примитивного криминального свойства, как ты сперва задумал в силу общей своей примитивности и узости мышления…

Жир засмеялся и дружески хлопнул Джона по коленке…

— Не обижайся, я ведь правду говорю…

А Джон и не обиделся, он вдруг понял, что настал его час, вот оно, его заметили, а значит не напрасно все было придумано с этими скрытыми камерами и девками в комнатах, значит не напрасно он тратил время и деньги. У него нашелся могущественный покровитель и он на корню теперь купит это предприятие вместе с самим Джоном…

— Мы будем делать настоящее супер-риэлити шоу, только не примитивно, как ты придумал своей примитивной башкой, но ты не виноват, что она у тебя примитивная, зато у меня хорошая голова, а вместе у нас все получится…

Жир имел такое свойство своей харизмы, что когда он оскорблял, оскорбляемому не было обидно.

Он умел и оскорблять как то по домашнему и даже добродушно.

Суть идеи Жир-Махновского была в том, чтобы сделать такое риэлити шоу, где фишкой была бы публичная демонстрация истинной реакции хорошо известных людей, когда им предъявляют некие совершенно неожиданные для них обвинения или сообщают им шокирующие откровения, касающиеся их личной жизни, причем в реальном, как теперь говорися, времени.

— Никаких актеров! — увлеченно кричал Жир, — не надо никаких придуманных сюжетов, сценариев и артистов, выдающих себя за тестя, зятя и обманутую жену на всех этих дешевых подделках под жизнь. У нас будут известные публике люди, а мои журналисты, мои стингеры позаботятся, о том, чтобы перед телекамерой бросить им в лицо неожиданную предьяву.

Джон в главном был согласен с Жир-Махновским, его Джона масштабы мышления были пигмейски маленькими по сравнению с обширными планами его нового партнера.