New-Пигмалионъ (СИ)

Студию номер один, арендованную каналом Эн-Ти-Ви-Ар под шоу Праздник Агаши, оформили в виде банкетного зала.

Здорово получилось.

Вместо обычной массовки — гости и родственники.

На возвышении оркестр и диск-жокей.

В студии на площадке между поставленными буквой «П» столами стоит ведущая — Агаша Фролова.

Оркестр играет Мендельсона.

— Здравствуйте, дорогие телезрители нашего канала, сегодня у нас в нашем банкетном зале свадьба…

Жених, позвольте мне представить вам жениха, это Иван Богучанский, он москвич, он работает помощником управляющего частной компании, Ивану тридцать два года, он счастлив, давайте похлопаем жениху, поприветствуем его!

А вот и наша невеста…

Ее зовут Елена… Фамилия Елены теперь тоже Богучанская, но еще сегодня утром она была Ридник. Итак, приветствуем нашу Елену, которая в свои двадцать шесть лет решила сменить фамилию Ридник на Богучанскую.

Елена работает преподавателем английского языка, она преподает язык на специальных платных курсах, где учатся люди, занимающиеся бизнесом… Кстати говоря, со своим мужем, Елена познакомилась именно на своей работе, куда год назад ее будущий жених и муж пришел изучать английский язык…

Иван, скажите нам что-нибудь по-английски, пожалуйста…

— Ай эм хэппи тудэй…

Молодец, Лена, скажите, как вы оцениваете, какую оценку вы ставите Ивану за эту фразу?

— Файв пойнтс, файф пойнтс…

Давайте похлопаем нашей счастливой паре, и оркестр, пожалуйста, вальс для молодых!

* * *

— Ну и как тебе все это? — спросил, наконец Дюрыгин, — как тебе этот наш первый блин?

Михаил Викторович с Валерием Сергеевичем сидели в кабинете главного и просматривали кассету с пятью первыми отснятыми передачами.

— Слушай, не знаю, как говорится, вскрытие покажет, — отшутился главный.

— Ты имеешь ввиду замеры Медиа-метрикс и Гэллапа? — спросил Дюрыгин.

— Ну, выйдем с понедельника в эфир, отработаем первые пять дней, а там поглядим рэйтинги.

— Но все равно, какое твое мнение?

— У меня настолько замылился глаз от соучастия, что я боюсь уже быть неадекватным.

— Но ведь не полное же говно?

— Я надеюсь, иначе мы с тобой не были бы профессионалами.

— А в сравнении с проектом Зарайского, если бы вместо моей Агаши запустили бы Ля-Мур-Глямур Ирмы Вальберс?

— Ну, ты же знаешь, я ведь выбрал тебя и твою Агашу, так что по факту, мой выбор сделан.

— Ну чтож? Ждем рейтингов?

— Ждем, — ответил Михаил Викторович, а потом похлопав Валерия по плечу, вдруг добавил, — мля, этому пиплу нашему, ему жопу в рамке покажи, он радоваться будет, а ты волнуешься, ты что не профессионал что ли? Как будто первый год нак телевидении, в самом деле!

* * *

Выход в эфир первого шоу Праздника Агаши отметили банкетом.

Пили всем коллективом. Рядом через дорогу в ресторане Твин Пиггс.

Агаша была настоящей именинницей.

Михаил Викторович тоже заглянул буквально на пять минут, сказал тост, пригубил шампанского, посидел чуть-чуть для приличия и воспользовавшись эпизодом какого-то шумного костюмированного поздравления, подготовленного коллегами из редакции другого телеканала, которое отвлекло на себя общее внимание, незаметно смылся.

Пришел и Серега Мирский.

Фэйс-контроль, стоявший на дверях не мог его не пустить, потому как Дюрыгин велел пропускать всех, у кого будет с собой постоянный пропуск в АСБ-1 или открытка-приглашение.

Серега принес букет гладиолусов, похожий на такие, что первоклассники дарят своим учителям на первое сентября.

Подошел к радостной имениннице, поцеловал в щеку, вручил букет.

Потом Сережа сказал тост.

Тост получился со значением.

Сережа немного перефразировал широко известную сценку из Гайдаевской Кавказской пленницы, где администратор гостиницы говорил тост про маленькую птичку, которая полетела прямо на солнце.

Сережа перефразировал этот тост таким образом, что он прозвучал в его устах как некое что ли предупреждение, мол не залетай слишком высоко, ты птичка маленькая, сгоришь и упадешь… У Гайдая смысл тоста был иной — там мораль звучала так: не забывай своих друзей, не отрывайся от коллектива, как бы ты высоко не поднимался.

А Сережа, то ли он был пьян, то ли чем то очень сильно расстроен, высказался таким образом, придал своему тосту такие интонацию и вкус, что многие из собравшихся были даже шокированы.

Тост прозвучал как предупреждение, мол не забывайся, провинциалка, не радуйся слишком рано.

— Зачем этого Мирского пустили? — шепнул Дюрыгин главному администратору канала Анатолию Ивановичу — бывшему полковнику органов, выполнявшему у них на Эн-Ти-Ви-Ар все самые щекотливые поручения, связанные с безопасностью и с контактами с силовыми структурами.

— Хотите, я ему скажу, чтобы ушел, — с готовностью ответил Анатолий Иванович.

— Обеспокойтесь этим, пожалуйста, прошу вас, — вытирая губы салфеткой, сказал Дюрыгин.

Через минуту к Сереже Мирскому, который уже по-хозяйски бесцеремонно заняв чье-то место, сидел рядом с красивой редакторшей из сценарного отдела, подошли охранники и шепнув ему что-то на ухо, властно и энергично вывели Серёжу под руки на улицу.

Агаша расстроилась.

Она не была пьяна, она вообще почти не пила.

Но она была сильно возбуждена.