New-Пигмалионъ (СИ)

Джон вспомнил, как однажды был здесь с ребятами из «Мазерз Продакшн», которые привозили в Москву группу «Грин Калчур». Трех англичан-музыкантов рассадили тогда за столик с микрофонами, рядом на корточках примостился программный директор, у того на спине сидели продьюсеры из «Мазерс» и администраторы с канала Эм-Ти-Ви. Да еще вдоль стен, подобно кариатидам, подпирая низкий в дырочках подвесной потолок, теснились охранники, которых по договору с принимающей стороной «Грин-калчуровцы» таскали за собою даже в ванную и в туалет.

Тесные здесь все-же студии на этом радио!

Вот на телевидении в АСБ — 1 — там да. Где деньги, там и простор. И наоборот, где простор, там и деньги.

Но и радио — оно тоже иногда бывает полезным. Радио — этот младший маленький брат большого и сильного брата — телевидения. Это все знают.

Сережа Мирский уже вошел в раж и соря повсюду своими привычными, ставшими частью его имиджа орешками и чипсами, крутился на своем стуле, подпрыгивал толстым неспортивным задом, хохотал, трясся своими салами и спиною в мелкую жировую складочку — отчего всегда и носил просторные рубахи навыпуск — хихикал, повизгивал своим шуточкам и все подводил Ирму к тому, чтобы в тон ему — пошляку та сказала бы в эфире что-то тоже этакое, сексуально-непристойное.

— Ирмочка, скажи пожалуйста, а ты когда ты у себя в квартире одна, ты утром встаешь, ты голая по квартире расхаживаешь? На кухню там, в ванную, в бассейн?

У тебя есть в квартире бассейн?

— Я, Сереженька не в квартире, я на даче живу.

— По Рублевке что ли?

— Нет, по Киевскому, в Переделкино.

— Ух ты, тоже неплохо! Бибигона там голого не видала?

— Нет, голого Бибигона не видела.

— А на меня голого хочешь посмотреть?

— Нет, Серёжа, на тебя голого не хочу.

— Но если захочешь, Ирмочка, я к твоим услугам, — Мирский в очередной раз подпрыгнул своим жирным задом и зайдясь в восторге, протяжно крикнул, — у нас в эфире секс-идол и одновременно секс-символ современности, Ирррр-ма Вальберррррррс! Она разыгрывает в эфире сексуальные призы от нашей сексуальной радиостанции, сегодня это чашки в виде, пардон, в виде задницы, очень такие красивые чашки или вернее кружки из которых удобно и приятно пить чай по утрам и вечерам и глядя на эти кружки можно мечтать о маленькой круглой попочке Ирмы Вальберс.

— Или о большой толстой заднице моего виз-а-ви Сережи Мирского, — вставила-таки Ирмочка — Правильно, дорогая Ирма, if You feel lonely tonight you may dream of my sweet ass — Это ты по какому сказал?

— По иностранному, Ирмочка, прости дорогая, но я еще хочу напомнить нашим радиослушателям телефон, по которому надо звонить, чтобы выиграть кружку в виде попочки, похожей на попку нашей Ирмы, это телефон нашей студии 888-5-888, легко запомнить, звоните и выигрывайте, а мне, как самому главному победителю представится возможность воочию полюбоваться попкой Ирмы Вальберс — Воочию? — изумилась Ирма, — ты хочешь сказать, что у попки есть очи?

— А и есть, — подпрыгнул в своем кресле Сережа, — не даром обитатели тюрем на своей фене попу еще называют «очком», впрочем, по этому поводу есть анекдот, но я расскажу его после песни «Буча-Буча-Буча» в исполнении ансамбля «Загадка-Би», которую мы сейчас будем все вместе слушать.

* * *

Агаша сама не зная, зачем она это делает, взяла и набрала номер.

Натаха номер продьюсера Джона украла, что теперь бедной девочке остается?

Только и остается что звонить на радио.

Три восьмерки, пять, и снова три восьмерки.

Все равно ведь не попаду!

Бах — попала…

Вызов…

Длинные гудки.

Голос оператора — вы позвонили на Радио Сити-Хит-Эф-Эм, не отсоединяйтесь, сейчас вам ответят…

Агаша даже дышать перестала.

Лежала с закрытыми глазами на спине и только слушала музыку, доносившуюся из радиоприемника. И такая же музыка, только с секундным отставанием слышалась в телефоне.

— Алё, вы еще не отсоединились, хорошо, сейчас вас переключаю на эфир.

Музыка в телефоне исчезла, зато сменилась узнаваемым голосом Саши Мирского.

— Алё, мы вас слушаем, представьтесь пожалуйста, вы в прямом эфире радио Сити-Хит-Эф-Эм.

— Меня зовут Агата, — сказала Агаша и вздрогнула, вдруг услыхав свой голос в приемнике — Радио у себя сделайте только потише, Агата, чтобы микрофон не заводился, — сказал Мирский, — и ответе на наш вопрос, Агаточка, а вопрос вот такой в связи с вашим именем, скажите, как вас называет ваш любимый мальчик, или муж, или любовник, когда вас начинает обнимать и целовать? Он называет вас Агата, или Агаточка? Или Агафончик?

Агаша почувствовала, что краснеет, она уже пожалела, что позвонила в этот эфир, черт ее дернул!

— Нет, никак не зовет, — вымолвила она — Он что у вас, глухонемой? — спросил Мирский. Спросил и тут же принялся комментировать, — представляешь, Ирма, у Агаты такой парень, что он только сопит и молчит, сопит и молчит и никак не называет свою красавицу — Агату, никак. А ведь существует поговорка, берешься за грудь, говори что-нибудь. Вот я, когда беру девушку за грудь, я всегда так нежно ей шепчу, Ирррррр-мочка, Ирррр-мочка моя дорррррррогая!