New-Пигмалионъ (СИ)

— Ну что? Убедил я вас? — Жир торжественно поглядел на главного, — я все могу, я такое вам шоу сделаю, такие деньги достану, только держись! На Новый год сделаем разовую программу Маскарад с хэппиненгом*, а потом в накат новое шоу с нашей ведущей вместо этого вашего Праздника…

* * *

Жир назидательно накачивал Джона.

Надо сделать новогодний Маскарад с хэппиненгом, понял?

— Чтобы на эфире убили?

— Молодец, вижу, что понял, хороший, способный ученик.

— А каков учитель! — в тон Жиру вставил Джон

3

Игоря Массарского никогда ни философия, ни психология, ни даже сексуальная психология особо не интересовали.

Потребителя пищи и даже любителя вкусно поесть, разве интересует технология приготовления того или иного блюда?

Игоря Массарского всегда более интересовала бухгалтерия. А в последнее время, его больше интересовала международная, принятая в Европе форма ведения бухгалтерии. Так, например, он легко мог бы объяснить приятелю, что такое «EBITA»…

Он бы быстро, четко и доходчиво бы объяснил, что это показатель деятельности предприятия, показывающий прибыль до выплаты налогов — аббревиатура от английского: Ernings Befor Taxis…

А вот если бы приятель, пусть даже в обстановке полной расслабленности и отпущенных пятью стаканчиками виски тормозов, спросил бы Игоря, почему мужчин частенько тянет на групповой секс, Игорь врядли бы ответил.

Про показатель «EBITA» ответил бы запросто, отчеканил бы на пять с плюсом так, что от зубов бы отскакивало, а вот случись ответить на вопрос, почему ему нравится обладать женщиной, деля ее с приятелем, или наблюдать, как с ней одновременно двое, или даже трое, Игорь бы замялся, стушевался и вразумительно не ответил бы.

После того, как случилось, что его Ирму он поделил с другим, по совету Ирмы потом он съездил в Столешников к модному психоаналитику.

Она, кстати говоря, тоже потом отдельно уже от него, тоже ездила.

Ну…

Полежал Игорь на кушетке сорок минут, порассказал про детство, про отца…

А потом про Ирму.

Психоаналитик тоже потом много чего говорил.

Рассказал Игорю один случай из своей практики, не назыавая имени, естественно, рассказал, что год назад обращалась к нему одна сорокалетняя женщина с такой историей…

Девятнадцатилетней чертежницей пришла она в проектный институт. Было это еще при старой общественно-экономической формации и институт этот был государственный, естественно.

ГИПом, то есть, начальником в ее отделе был мужчина сорока лет, мягко говоря жизнелюбивый и до баб охочий. А Мила, так звали нашу девятнадцатилетнюю чертежницу, была девушкой умненькой, хзорошо все по жизни соображавшей.

К ее счастью, Мила сразу быстро поняла, что бабский век короток и что быть в любовницах шефа — дело тупиковое по жизни. Дело это ведущее только к разочарованию по старости. Останешься к сорока этакой «зимней вишней». А зимние сорокалетки, когда на улице до хрена юных весенних девчонок, кому они на хрен нужны? Это только в кино зрительниц утешают хэппи-эндом…

Вобщем, Мила наша, в свои девятнадцать не по годам умная, взяла быка сразу за рога. И став любовницей своего ГИПа, решила — год сроку, но развести его, как миленького и на себе женить.

Ну…

Это дело техники.

Разве может подержанное тело сорокалетней жены конкурировать с упругими прелестями юной чертежницы?

Тем более, что Мила была редких данных — длинные ноги, спортивная попка и грудь пятого номера.

Вобщем, года не прошло, развелся ГИП и женился на Милочке.

Родила она ему сына.

ГИП был мужиком хозяйственным и с головой. Началась перестройка, он поучаствовал в выгодной приватизации предприятия… Разбогател. Купил огромную дачу, пару больших квартир… Мила не работала — с сыном сидела.

Но ближе к делу, или ближе к телу…

Муж Милы был человеком шумным, экстровертивным, склонным к разгульным застольям, на которые приглашал большое количество гостей. Каждые субботу и воскресенье на их подмосковной даче дым гремел коромыслом. Шашлыки, барбекю, фуршеты на плэнере…

А Мила между тем к тридцати годам с ее то данными вообще превратилась в красавицу невиданно большой сексуальной притягательности.

И вечно пьяные дружки нашего ГИПа частенько так засматривались на эти ножки, грудь и попочку, что и сама Мила стала себе подумывать лишнее.

А ГИП старел.

У него уже и давление было и аретмия…

Но был ГИП очень умным человеком, и даже мудрым.

Он решил так, что если любовников не избежать, то будет лучше, если он будет сам их назначать и держать эти связи под контролем.

И вот, заметив как то на очередном барбекю, что жонка его ловит восторженные взгляды одного из своих приятелей, ГИП предложил…

Сперва только ей…

— Хочешь, я приглашу его на дачу в следующие выходные одного? Без всех остальных…

Вобщем…

С этим — тоже сговорился.

На таких условиях, что стали они спать втроем.

Мила сперва шокирована была.

Но совладала.

Верх взяли — любопытство и неудовлетворенность. Муж-то уже старенький был и больной. А приятель его — зам по науке, на пятнадцать лет моложе ГИПа.

Потом все было прекрасно.

Приятель настолько увлекся, что и жену свою почти позабыл.

Все выходные проводил у «друзей».

У ГИПа и Милы.

Мила привыкла.