Nexus

Целая бюрократия, занимавшаяся охотой на ведьм, посвятила себя таким обменам. Теологи, юристы, инквизиторы и владельцы печатных станков зарабатывали на жизнь тем, что собирали и добывали информацию о ведьмах, составляли каталоги различных видов ведьм, исследовали их поведение и рекомендовали, как их разоблачить и победить. Профессиональные охотники на ведьм предлагали свои услуги правительствам и муниципалитетам, беря за это большие деньги. Архивы заполнялись подробными отчетами об экспедициях по охоте на ведьм, протоколами судебных процессов над ведьмами и пространными признаниями, полученными от предполагаемых ведьм.

Эксперты-охотники на ведьм использовали все эти данные для дальнейшего совершенствования своих теорий. Подобно ученым, спорящим о правильной интерпретации Священного Писания, охотники на ведьм спорили о правильной интерпретации "Молота ведьм" и других влиятельных книг. Бюрократия охоты на ведьм поступила так, как часто поступает бюрократия: она изобрела интерсубъективную категорию "ведьмы" и навязала ее реальности. Она даже напечатала бланки со стандартными обвинениями и признаниями в колдовстве и пустыми местами для дат, имен и подписи обвиняемых. Вся эта информация создавала много порядка и власти; она была средством для определенных людей получить власть, а для общества в целом - дисциплинировать своих членов. Но в ней не было ни истины, ни мудрости.

По мере того как бюрократия охоты на ведьм генерировала все больше и больше информации, становилось все труднее отвергать ее как чистую фантазию. Может ли быть так, что во всем массиве данных об охоте на ведьм не было ни крупицы правды? А как же все книги, написанные учеными церковниками? Как насчет всех протоколов судебных процессов, проведенных уважаемыми судьями? А как же десятки тысяч задокументированных признаний?

Новая интерсубъективная реальность была настолько убедительной, что даже некоторые люди, обвиненные в колдовстве, поверили, что они действительно являются частью всемирного сатанинского заговора. Раз все так говорят, значит, это правда. Как уже говорилось в главе 2, люди склонны перенимать фальшивые воспоминания. По крайней мере, некоторые европейцы раннего нового времени мечтали или фантазировали о вызове дьяволов, сексе с сатаной и колдовстве, а когда их обвиняли в ведьмовстве, они путали свои мечты и фантазии с реальностью.

Поэтому, даже когда охота на ведьм достигла своего жуткого крещендо в начале XVII века и многие люди заподозрили, что что-то явно не так, было трудно отвергнуть все это как чистую фантазию. Один из самых страшных эпизодов охоты на ведьм в ранней современной Европе произошел в городах Бамберг и Вюрцбург на юге Германии в конце 1620-х годов. В Бамберге, городе с населением менее 12 000 человек, с 1625 по 1631 год было казнено до 900 невинных людей. В Вюрцбурге было замучено и убито еще 1200 человек из 11 500 жителей. В августе 1629 года канцлер князя-епископа Вюрцбурга написал письмо своему другу о продолжающейся охоте на ведьм, в котором признался в своих сомнениях по этому поводу. Письмо стоит того, чтобы процитировать его целиком:

Что касается дела ведьм... оно разгорелось с новой силой, и никакие слова не могут передать его справедливость. Ах, горе и несчастье - в городе до сих пор четыреста человек, высоких и низких, всех рангов и полов, да что там, даже священнослужителей, обвиненных так сильно, что их могут арестовать в любой час... У принца-епископа более сорока студентов, которые скоро станут пасторами; среди них тринадцать или четырнадцать, как говорят, ведьмы. Несколько дней назад был арестован декан; двое других, вызванных в суд, скрылись. Нотариус нашей церковной консистории, очень ученый человек, был вчера арестован и подвергнут пыткам. Одним словом, третья часть города, несомненно, вовлечена в это дело. Самые богатые, самые привлекательные, самые видные представители духовенства уже казнены. Неделю назад казнили девицу девятнадцати лет, о которой повсюду говорили, что она самая красивая во всем городе, и все считали ее девушкой необыкновенной скромности и чистоты. За ней последуют еще семь или восемь лучших и самых привлекательных особ.... И так многие предаются смерти за отречение от Бога и участие в ведьмовских плясках, против которых никто и никогда не произносил ни слова.

В заключение этого жалкого дела скажу, что есть дети трех и четырех лет, числом триста, которые, как говорят, имели сношения с дьяволом. Я видел, как предавали смерти детей семи лет, обещали учеников десяти, двенадцати, четырнадцати и пятнадцати лет.... [B]но я не могу и не должен больше писать об этом несчастье.

Затем канцлер добавил к письму интересный постскриптум: