Незабудка

–Я долгие дни готовился к перовой вылазке к русским, я очень боялся, что меня раскроют. Меня бы сразу же расстреляли. Я понятия не имел, во что ввязался. Мне следовало найти пилотов отряда ассов. Но как это сделать? Я понимал, что пройдёт не один день, что придётся что-то делать и как-то быть. В деревне, где мне предстояло обосноваться уже были наши. Русская женщина была на нашей стороне и она приняла меня, как родственника из Сибири. Чтобы меньше слышался мой акцент, я стал заикаться на тех слогах, которые мне давались тяжело. За одну неделю местные жители приняли меня, как родного, настолько чистые и добрые были эти люди. А мне приходилось им бессовестно врать, но что поделать – это война. Я работал в поле, делал видимость простого христианина, но я отличался от местных: был на голову выше всех, здоровее, поэтому и тут пришлось врать, что у меня болезнь ног. Я хромал, чтобы не было лишних вопросов, иначе как объяснить, что здоровый парень не на фронте? Бог наказал меня за ложь и не один раз! – он постучал по своей ноге, не подающей никаких признаков. – Так проходили дни. Мне приходилось следить за всеми и слушать всех. Уходил ночами в лес, пытаясь отслеживать самолёты. Каждый день я слышал рёв моторов, шёл к ним, но когда доходил, на месте уже никого не было. Я начинал думать, что это гиблое дело и уже сообщил руководству о провале операции. Я должен был вернуться через пару дней и это меня радовало, потому что тяжело находиться в таком напряжении. Но тут случилось то, что случилось. Моя псевдо-тётка, несла мне кувшин воды в поле. Я стоял, прижав к груди черенок от косы, и запрокинув голову назад, пил жадно воду. В тот момент мне всё показалось таким родным! Хотелось, чтобы оказалось всё правдой! В ушах зазвенел женский смех. Я думал, что мне показалось – уж совсем, думаю, солнце голову припекло. Но оторвавшись от кувшина и посмотрев вдаль я увидел шесть женских силуэтов. Кто же они? Откуда взялись? В деревне и нигде рядом не было таких. Они были как ангелы, которые спустились с небес. Длинные волосы развивались по ветру: черные, русые, рыжие. Русские девушки прекрасны! Я не мог пошевелится! Я остолбенел! Я такой красоты не видел! Да и где мне было видеть? В Германии, что-ли? Когда? Я там ребёнком был, да сразу на войну и в самолёт. Они шли прямо на меня и я растерялся, голос сел, кувшин в руках затрясся. Я слышал только, как рожь шумит, как птицы щебечут и девичий смех. Всё замерло и даже война. Девушки в легких платьицах дошли до меня. Рыжая Софа взяла у меня из рук кувшин и начала пить из него, глядя на меня своими чёрными глазами. Мне вновь захотелось пить, я сделал глоток и девчата снова залились смехом.

– Ну хватит, не смущай паренька, – проговорила белокурая Елена и махнула на Софу платком. Девушки смеялись и казались такими счастливыми! Я чувствовал себя беззащитным перед женской красотой. Я собрался духом и заговорил:

– Кто вы? Откуда вы? Я вас не видел прежде! – говорил я, не забывая о том, что мне нужно заикаться. Я показался им на тот момент нелепым чудаком. Эдаким деревенским дурачком. А я ведь и вправду не знал, что делать и как вести себя, наверняка, моё поведение должно было вызывать у них насмешки.

– Мы погостить к бабушке. Правда, сестрицы?

– Правда, правда… – хором ответил женский отряд и вновь они засмеялись. Я разглядывал каждую по-очереди очень внимательно, пытался запомнить как картинки. И последняя меня поразила так, как будто небеса упали мне на голову. Я чуть было не сказал об этом вслух. Мир замедлился, она хлопала глазами, улыбалась ими. Я утонул в этом океане бездонной синевы. Сердце сжималось, стало трудно дышать, кислород будто перестал поступать ко мне в легкие, я захлебнулся, я был подбит…

Дядюшка Эйнгель посмотрел в мои глаза, чтобы убедиться. слышу ли я это всё, слушаю ли, понимаю ли. А я смотрел на него с восторгом. Он рассказывал очень эмоционально, все морщинки на лице прыгали от его мимики.

– Наверное, у вас сейчас всё не так? Вы живёте в мирное время, вы не знаете, что такое война, но тогда такие эмоции были как отдушина от всего мрака, что окружал нас ежедневно. Не смейся надо мною, Ричард.

– Я и не думал даже об этом, я серьезен и очень внимательно вас слушаю! – ответил я, оправдываясь. Я слушал всё, что он говорит, я будто проживал с ним его воспоминания. Мы не замечали, как рядом ходит по своим делам мама, как солнце медленно катится к закату.

Дядюшка Эйнгель глянул на меня недоверчиво, но продолжил:

– Я не смог уйти из деревни. Не смог! Лучше бы я ушёл! Если бы ушёл, была бы у меня и семья и внуки. Но нет, я не смог забыть её глаза. Глаза моей незабудки, – он слегка задумался и тяжело вздохнул, вновь засунул руку в карман и уже достал это что-то, но так и не показал мне.