Незабываемое

Среди болот загнивших мира,
Средь дыма черного и вражеских траншей,
Безумных оргий пьяного сатира —
Зловонный урожай червей.
Вердена нежной скрипки пенье,
То тленья смертный аромат,
Мистические озаренья,
Что «Падалью» Бодлера говорят.
И странная экзотика Рэмбо,
И чёрт у Мережковского серьезный,
И утонченные кошмары По —
То пятна чумные болезни грозной,
То на гнилых стволах роскошные грибы,
Что яд сочат на пиршество судьбы…
А рядом арлекины и шуты,
Ватаги наглых акробатов,
Бездушья сутенеры и коты,
Сосущие отвсюду сок дукатов,
Поодаль истощенные мозги
Академических окаменевших мумий,
Напыщенной и важной мелюзги,
Тщеславия ходячего безумье.
Повсюду гниль и гнили слизь.
Альковное, салонное искусство
С притоном, с кабаком в один клубок сплелись
В бессилии больного чувства.
И вот теперь фашист-герой
С пустою тыквой-головой,
Элементарный, как полено,
С собой
Приносит перемену:
Жуя жвачку воловью
Болото осушает… новой кровью.

20. VII.37 г.

Vanitas vanitatum

«Vanitas vanitatum et omnia vanitas» («Суета сует и всяческая суета»).

Экклезиаст

«Считать последним словом мудрости сознание ничтожности всего, может быть, и есть на самом деле некая глубокая жизнь, но это — глубина пустоты, как она много выступает в античных комедиях Аристофана».

Гегель, ХД1,48

Всё — суета сует,
Всё в мире сем ничтожно:
И счастия привет,
И море злейших бед,
И то, что правильно, и то, что ложно.
Так формулировал премудрый Соломон
Пессимистический канон.
Но с равным правом можно
Всё формулировать противоположно
И воспевать миров величье
И бесконечности глубинной безразличье…
Сенека старый утверждал,
Что смерть — предельный идеал,
А Лейбниц, в философии Панглосс,
Пел песнь об этом мире,
Как ученик-портной о короля мундире,
Расшитом золотом по промыслу Творца,
Миров зиждителя и всех монад Отца.
Но пессимизма философского понос
То — паразитов жизнью пресыщенье,
Мозгов усталых Katzenjammer,
Тех импотентов наукоученье,
У коих весь ток жизни замер
И измеренье мысли высоты
Есть измеренье… пустоты!
Наивности Панглоссов
Младенческих запросов
Не могут разрешить:
Их только овцам пить…
И радость, и страданье
Застряли в складках бытия…
Не в волнах забытья,
А в пламенном исканье,
В преодолении страданья
Есть радость высшая Творца,
Активности, не знающей конца.
У жизни в ней самой ее же оправданье.
Не нужно санкций ей иных,
Аргументов наивных и пустых.

23. VII. 37 г.

Танец горилл